Мятежный дом
Шрифт:
— Зачем вы мне все это рассказываете?
— Минутку терпения. Дело в том, что именно Ройе безумием не страдает ни в малейшей степени. А когда он вернулся из последнего своего рейда за снежными троллями, он привез какого-то мальчишку. Примерно ваших лет.
Бет прикрыла рот ладонью.
— Да, вы правильно подумали. Так вот, мальчишка сейчас живет в борделе у Баккарин. Вы ведь знаете, кто такая Баккарин?
— Э-э… нет.
— До того, как ей приказали изменить имя, она звалась Екатериной Оока. Была одной из лучших гейш на Сунагиси.
— Та самая, которая вышла замуж за Северина
— Да.
Так вот почему все сведения о ней исчезли… Ее просто заставили изменить имя. Хорошо хоть, не убили.
— А ее ребенок?
— Племянник вашей подруги Эли, Анибале Барка Син Огата.
— А что случилось с Северином Огатой?
— Он по возвращении из плена пытался вернуть себе власть над кланом — но оказалось, что его считают безумцем и чуть ли не… — синоби усмехнулась, — христианином… Словом, клан не принял его. Тогда он сменил имя и начал жить со своей женой.
— Тоже в борделе?
— Да.
— Значит… этот мальчишка влез в самую середку заговора, цель которого — вернуть Северину Огате власть?
— Когда в доме похороны — зовут бонзу, — улыбнулась старушка. — Когда зреет резня, хороший фордсман очень кстати. Несложно ответить на вопрос, зачем Ройе понадобился мальчик. Во-первых, ему нужен связной, который будет посещать и дом Ройе, и дом Баккарин, не вызывая подозрений. Мальчик исполняет обязанности хакобия — это юноши, которые носят за своими патронессами музыкальный инструмент, довольно тяжелый, и порой оказывают определенного рода услуги женщинам. Очень удобно: Баккарин приглашают играть и петь на разных вечеринках, мальчик ходит за ней, и под шумок встречается там с кем-то из людей Ройе или самим Ройе. Ну и, конечно же, когда запахнет жареным — он будет нужен как прекрасный боец… Но для меня загадкой остается: зачем мальчик ввязался во внутреннюю политику кланов Рива?
— Вы думате, я знаю ответ на этот вопрос?
— Я думаю, вы можете его узнать.
— Как?
— Он не станет врать вам.
— Вы… вы хотите устроить нам… — Бет боялась сказать себе «встречу», — переписку?
— Встречу. Вы поедете на Биакко — не в Сэцубун, а когда все закончится. И встретитесь с ним там.
— А вы его поймаете и предоставите дяде поджаренным, с хрустящей корочкой и яблоком во рту?
— Нет, — Аэша Ли подняла голову от письменных принадлежностей. — Я найду ему более полезное применение. И вы мне в этом поможете.
— Никогда!
— Поможете, если хотите, чтобы он остался жив. Потому что если я ненайду ему полезного применения — мне действительно лучше будет подать его голову вашему дяде на серебряном блюде.
Глава 12
Они нашли мальчишку на рифе. Сердце у Ройе уже полтора часа было не на месте, и когда он различил наконец в звездном сиянии неба и моря одинокую фигурку — он с облегчением выдохнул.
Риф был местом дуэлей в часы отлива — и смывал все следы в часы прилива, что было очень удобно для дерущихся сторон. Кодекс Рива приговаривал к жестокой и позорной порке за смертельный поединок во время военного положения — но никого на памяти Ройе за это не хватали и не секли, потому что глава службы безопасности дома, господин Нуарэ,
Вторым по совести следовало сечь самого Детонатора, поэтому Ройе не настаивал на соблюдении кодекса в этой его части.
Он прислушался. Сквозь прибой доносилось пение:
— Эта хрупкая и маленькая жи-изнь Достаточно огро-омна, чтоб мы с тобой На двоих Разделить её поровну смогли…Младший матрос Огаи, Он же Йонои Райан, он же Ричард Суна, брел к берегу, а вода тем временем уже накрывала риф, и когда волна поднималась — она была юноше по колено, а когда опускалась — по щиколотку. На человека, более романтически настроенного, особенно на девушку, эта бредущая среди звезд фигурка могла бы произвести сильное впечатление. Ройе же тихо и практично радовался, что паршивец жив.
— Изображает хождение по водам, — хмыкнул Пауль.
— Скорее, иллюстрирует пословицу «пьяному море по колено».
Действительно, в пении юноши отчетливо слышались особые, характерные только для пьяных, интонации. По правде говоря, романтически настроенной девушке лучше было бы созерцать эту картинку с отключенным звуком.
— Если мы его сейчас не подберем — молодого человека совсем смоет, — заметил лейтенант Лун.
— А как мы его подберем? — забеспокоился Ройе. — «Вертихвостка» вплотную к рифу не подойдет…
— Осмелюсь предложить, — сказал Лун, — пройти на снайке над рифом.
— Хлопотно, — поморщился Ройе. — Подойди к рифу на максимально близкое расстояние. Поступим по старинке: веревка и спасжилет.
Лун кивнул и переложил руль. «Вертихвостка» пошла вдоль рифа, постепенно приближаясь. Ройе хотел сказать Луну, чтобы он сбавил скорость — пьяного дурачка могло снести волной из-под корабля — но Лун догадался сам. Последние двадцать метров проплыли с выключенным двигателем, потом Лун осторожно дал самый малый задний ход.
— Эй, на рифе! — крикнул Ройе во всю глотку.
Впрочем, парень еще раньше заметил их и остановился сам.
— Как твой клиент? — спросил Ройе.
— Он получил полное удовлетворение, — ответил мальчишка. — Полнее не бывает.
Волны разбивались о его колени и доставали до пластиковой бутылки из-под самого дешевого и дрянного сакэ. Бутылка болталась на шнурке, обмотанном вокруг запястья. Судя по тому, как легко волны вскидывали ее, сакэ там осталось на донышке. Если осталось.
— А что, сеу Ройе, — спросил юноша. — Если я просто выброшу ее в море — это будет преступление против экологии?
— Еще как, — сказал Детонатор, пристегивая конец к спасжилету. — Штраф пятнадцать дрейков или пять кнутов. Пластик-то не разлагается.
— А что где-то тут болтается труп — это тоже преступление против экологии?
— Нет. Крабы его быстро подъедят. Лови! — Ройе бросил ему спасжилет.
— Я и так доплыву, — паршивец прыгнул в воду «рыбкой», и на несколько секунд, пока он не вынырнул, у Ройе туда же ухнул желудок.