Мятежный дом

Чигиринская Ольга Александровна

Дик убрал оружие и сел, растирая занемевшее лицо. Шана бросила в кресло рюкзак, а сама села в другое.

— Я принесла поесть, — сказала она.

— Спасибо… — есть Дику пока что не хотелось. Ему хотелось еще спать, и ужасно болели ноги. — Что… ну, вообще творится-то?

— Пауля Ройе арестовали, — Шана закинула ногу за ногу. — Но уже отпустили. Кто-то сообщил Максу, и Макс рванул сюда прямо с Биакко.

Дик откинулся на кушетку и расслабился. Никто не погиб, никто не пострадал — кроме морлоков.

— А ты как удрала? —

спросил он.

— А я была в душевой, — пожала плечами Шана. — Вытиралась уже, когда смотрю — а мимо двери морлок прошел, и второй, и третий…

— А что ты ночью делала в душевой? — не понял Дик.

— Рукоблудием занималась, — огрызнулась Шана. — Чего пристал? Захотелось пойти в душ и согреться.

«Или у тебя был сеанс связи», — подумал Дик.

— Кстати, насчет душа. — Шана демонстративно потянула носом воздух. — Тебе не помешает. И что у тебя на ногах?

— Носки, — вздохнул Дик.

— А чем они набиты?

Юноша посмотрел вниз, на свои ступни. До этого момента он их не разглядывал — достаточно было и того, что он ощущал пульсирующую боль. А сейчас, когда посмотрел… Святые угодники! Носки выглядели так, словно были туго набиты ватой. Но набиты они были распухшей плотью. Дик сомневался, удастся ли их снять.

— Я сейчас поищу ножницы, — смилостивилась Шана. — А ты… доберешься до ванной?

— Уж как-нибудь.

Ванна занимала три четверти туалетной комнаты, и два подголовника у борта ясно свидетельствовали, что предназначена она не только для мытья — как огромная кровать в спальне предназначена не только для спанья. Не кровать, а прямо тохё. Дик вчера так и не решился прилечь на это… ристалище — уж больно он был грязен и вонюч. Но ведь ванна — она все-таки для мытья… Дик сорвал с себя и запачканную в канализации пижаму, и заблеванную еще прежним хозяином куртку, запихал все это в стиралку, а носки снять так и не смог — они присохли к натертым кровавым мозолям и вдобавок туго натянулись на распухших ступнях. Так что в горячую воду, покрытую сугробом ароматной пены, он залез прямо в носках. Через пять минут они отмокли, и Шана срезала их найденными маникюрными ножницами.

Ноги, задранные на бортик ванной, выглядели как карикатура на человеческие стопы — красные, лоснящиеся, раздутые… Шана, выбросив носки в утилизатор, задумчиво воззрилась на этот ужас.

— Если уж ты так твердо решил покончить с собой, — сказала она, водя пальцем по болезненно натянутой коже, — почему не выберешь какой-нибудь менее болезненный и более быстрый способ? Например, самосожжение? Все лучше, чем вот так убивать себя по кусочкам. И другим с тобой меньше возни.

— Ты знаешь, у человека, которого я ограбил, была всего одна пара обуви, — сквозь зубы процедил Дик. — Выбирать не приходилось.

— Ну и конечно, приспособить эту обувь как-нибудь тоже было нельзя. Хотя бы задник распороть. Нужно ведь наказать себя за этакое грехопадение, да? О-о, и два свежих

пореза на руке, я смотрю! Обувь разрезать не сообразил, а руку — сообразил?!

— Ну все, хватит, — прервал ее Дик. У него кружилась голова, хотелось спать и хоть так позабыть о боли в ногах, и совсем не хотелось выслушивать нравоучения. Он закрыл глаза и отвернулся, показывая, что разговор окончен — как вдруг на голову обрушилось что-то мокрое и шершавое. Еще раз, и еще.

— Ты что делаешь?! — крикнул Дик, заслоняясь руками и отплевываясь от пены.

— Ума немножко пытаюсь вбить в эту голову! — мокрое и шершавое оказалось длинной губкой для самомассажа, и этой губкой, сложенной вдвое, Шана лупила Дика до тех пор, пока тот не разозлился и не втащил ее в ванну. Здесь для драки было тесно, размахнуться негде, и Дик сумел ускользнуть, точнее — уковылять, оставив девушку ругаться и выжимать одежду.

Выбравшись из ванной в халате, она увидела, что Дик, завернутый в покрывало, сидит за терминалом и на одной панели просматривает новости, а на другой красуются изображения распухших покалеченных стоп во всех видах.

— Занимаемся самодиагностикой? — нахмурилась девушка.

— Мы не можем связываться с Ройе, резиденция Сога наверняка под наблюдением, — ответил Дик, не оглядываясь. — И обратиться к другому врачу не можем тоже. Может, тут проживает какой-то врач, связанный с синоби?

— Нет, — Шана села на кушетку и начала разбирать рюкзак в поисках одежды. — По правде говоря, единственный синоби, которого я знаю в Киннане — это я сама. Наверняка кто-то есть в аппарате лорда Кимера, но этот человек так законспирирован, что нечего и думать к нему сунуться.

— Ну, все может быть не так уж плохо, — Дик захлопнул «медицинскую» панель. — Мне нужна мазь ДМСО и антибиотик широкого спектра действия, и то и другое есть в стандартном армейском меднаборе… Осталось пойти в аптеку…

— Осталось пошарить как следует, — Шана влезла в черный спортивный комбо. — Стандартный армейский меднабор есть в каждой такой квартире. Я поищу.

— Спасибо, — юноша продолжал читать новости. — Этот мужик, которого я вчера ограбил, хвастается так, будто я ему, не знаю, цветы подарил…

— Да, ты у нас сегодня народный герой. Благородный разбойник Исикава Гоэмон, — Шана удалилась на кухню.

Дик вспомнил утренний разговор, сопоставил это с тем, что почерпнул только что из инфосферы.

— Я правильно понимаю, что большинство населения тут — планетники, и Шнайдеров не любят?

— Угу, — Шана уже вернулась с аптечкой. — Давай сюда свои нижние конечности.

— Не надо, я сам. Я вот что подумал — с одной стороны, Шнайдер усилил кланы хикоси, торгующие через станцию Тэсса. А с другой-то стороны, позиции планетников, вроде Кимера, тоже усилились. Импорт сокращается, надо развивать собственное производство, а оно в руках планетников, таких, как Кимера, верно?