На афганской границе
Шрифт:
— Брешишь! Ты вчера без курева был!
— Мне батя сегодня привез!
— Брехня, не верю!
Дружки белобрысого: высокий кучерявый парень с веснушками на плоском лице и другой, не менее высокий и крупный детина, уже побритый налысо, стояли за спиной белобрысого. Оба словно волки смотрели на Мамаева.
— Не вру я! Не вру! У кого хочешь спроси!
— Больно складно мелешь, — злился белобрысый. — Да только у меня из сумаря три пачки «Полета» пропало. Ты взял? Последний ты в каптерку ходил,
— Я не… — совсем растерялся шекастый.
— Пацаны говорили, что у тебя Полет стреляли!
— Да это мой… Папка передал, говорю ж!
— Что за шум, а драки нет? — вмешался я громко, когда мы с Сашей приблизились к остальным.
Все четверо парней почти разом глянули на нас.
— Чего приперлись, инкубаторские? — Зло бросил белобрысый и даже зачем-то оскалился, показав кривоватые зубы. — Че, других дел у вас нету?
Глава 3
— Рожу попроще. Оскалом своим девок будешь пугать, — сухо ответил я белобрысому.
Он медленно отпустил щекастого, и тот хотел было светить, но его остановили.
— Куда? — Белобрысый схватил его за рукав облезшей кожанки. — Стоять, сука.
Парень так и притих у стены.
— Что лезете не в свое дело? — Низким, бычьим голосом спросил бритый. — Вы тут каким боком?
— Не любим, когда трое одного бьют, — проговорил я.
— Ага, — кивнул Саша, — всей толпой.
— За крысу заступаешься? — Кивнул мне белобрысый с наездом, — так может быть, ты тогда сам крыса?
— Слышь, ты язык прикуси, — выступил вперед Сашка, — За брата порву на британский флаг.
— Ишь, смелый какой, — хмыкнул бритоголовый.
— Тише, тише, Сашка, — осадил я разозлившегося брата, а потом обратился к белобрысому: — Крыс я тут не знаю, зато вижу одного тупоголового барана. Ты готов за слова свои отвечать?
— Перед кем отвечать, перед тобой, что ли? — Набычился белобрысый.
— Передо мной, — кивнул я беззаботно.
— А ты че, самый умный тут? — Возмутился белобрысый, но я его перебил.
— Че? Курево пропало?
— А тебе какое дело?
— Под лавкой не смотрел?
Белобрысый удивленно заморгал. Потом оглянулся и встретился взглядами со своими дружками и щекастым Мамаевым.
— Какой лавкой, ты че? — Кивнул он на меня злобно.
— Под лавкой, где лежат твои вещи, — сказал я. — Туда твои сигареты завалились.
— Ты че несешь?!
— Замажем? — скрестил я руки на груди. — Если там сигарет твоих не будет, мы с Сашкой отдадим тебе все свои деньги. Ну а если ты продуешь, ну тогда твое курево наше.
— Слышь, пацаны? — Рассмеялся белобрысый, обращаясь к своим дружкам, — видали, чего болтает? Экстрасенс выискался!
Бритоголовый с худым кривовато заулыбались.
—
Белобрысый тут же переменился в лице. Мерзкую ухмылку, как ветром сдуло с его полноватых губ. Он угрюмо уставился на нас с Сашкой.
— Я ссу? Слышь, ты, языкатый. Может, глянем, как ты кулаками махаешь?
— Давай глянем, — я выступил вперед, и Сашка решительно стал по правое плечо от меня, — только рожу я тебе так разукрашу, что офицеры, когда приедут, перепугаются.
Белобрысый тут же попер на меня, но я и бровью не повел, приготовился защищаться. Внезапно бритоголовый крепыш вырос на пути у белобрысого.
— Не связывайся, — пробурчал он.
— Чего?! Васька, пусти давай!
Бритоголовый обернулся, заглянул мне в глаза. Взгляд его, против белобрысовского был спокойным и вдумчивым. Это был взгляд сильного человека, которому нечего было доказывать.
— Не связывайся, говорю. Че, хочешь, чтобы мы все битые ходили? Офицеры увидят, поднимется буча. Не надо нам этого перед службой.
— Да ты слышал, чего он мелит? — Возмутился белобрысый.
— Мелит не мелит, а первым ты на него попер. Давай, остынь чутка.
Белобрысый уставился бритому Василию в глаза. Гневно засопел.
— Ну давай замажем, — мрачно пробасил белобрысый, глядя на меня поверх плеча своего друга.
Ничего ему не ответив, я протянул руку. Василий отступил, и белобрысый пожал мою ладонь. Он было хотел подшутить: решил стиснуть мою кисть побольнее, однако я напряг руку, не давая ему это сделать.
— Типа сильный? — Хмуро спросил он.
— Не жалуюсь. А тебе, видать, силу девать некуда?
Белобрысый бросил мою руку.
— Пойдем в каптерку. Кладовщика найдем. Пусть откроет, — сказал я. — Там, дружище, твоя судьба и решиться.
Белобрысый не ответил. Он лишь наградил меня мрачным взглядом.
— Да грозный-грозный, — шутливо отмахнулся я. — Ну пойдем, пока нас прапор не поймал.
— Ребят, мож я уже пойду? — Робко спросил Мамаев.
— Куда? С нами дуй! — гавкнул на него белобрысый.
Когда всей компанией мы отправились в казарму, Сашка спросил:
— Слышь, Паш? А ты не перегибаешь? Че, правда, все деньги ему отдашь?
— Ничего отдавать не придется.
— Это почему ж?
— Потому что сигареты будут лежать под лавкой.
— Откуда ты это знаешь? — удивленно спросил Сашка.
— Тихо. Потом расскажу.
Каптерка оказалась открытой. Кладовщика из гражданских мы нашли пьянеющим и сидящим за своим столом. Ты посмотри, какая зараза. Дело даже не к обеду, а он уже закладывает как надо. Когда мы вошли в складское помещение, он даже не пошевелится. Казалось, только сильнее захрапел.