На берегах Дуная
Шрифт:
На странный разговор подошли взводные командиры. Со всех сторон с любопытством прислушивались солдаты и сержанты.
— Уж, пожалуйста, извините, придется еще разок посмотреть, — развел руками Рахматулин.
— Никаких документов я вам не дам. Вы поплатитесь, лейтенант! — злобно выкрикивал майор, воровато кося глазами по сторонам.
— Руки вверх! — выхватив пистолет, крикнул Рахматулин.
Майор разом вскинул руки, и челюсть его мелко задрожала.
— Взять оружие, обыскать, — приказал Рахматулин лейтенанту Фомченко.
— Наш
— Послушайте, да вы что?! — продолжал возмущаться майор. — Как вы смеете, я майор, старший по званию, представитель командования…
— Ничего. Ошибемся, извинения попросим, — отозвался Рахматулин, — свои люди, всегда разберемся. А если ты сволочь гитлеровская, то… Старшина, быстро к телефону, доложить комбату.
Майор угрюмо насупился, ни на кого не глядя. Вокруг него столпилась вся рота.
— Товарищ гвардии старший лейтенант, — доложил вернувшийся старшина, — приказано вам лично в штаб армии доставить, сейчас придет полковая машина.
— Фомченко, останетесь за меня, продолжайте занятия, — приказал Рахматулин, — со мной поедут Васильев, Стромец и Королев. Вы тоже поедете, Настя.
Всю дорогу неизвестный молчал. В штабе армии, видимо, знали о появлении майора Брунцева. Когда машина подошла к дому оперативного отдела, на крыльце стояли офицеры, солдаты, машинистки.
— Этот самый Брунцев?.. — подскочил к машине подполковник Можаев. — Ах, ты!.. Да Саша Брунцев погиб вчера под Чабди.
Он рванул майора за ворот и вытащил из кузова.
— Полегче, Можаев, — остановил его один из офицеров, — мы ожидали такого субчика. Позвольте мне с ним побеседовать.
— Настя! — закричала с крыльца Соня. — Вылезайте скорее, заходите к нам. Мы тут беспокоились за вас. Аксенов как вернулся вчера, так сразу полковнику Чижову звонил.
— А где он?
— Недавно уехал. Срочное задание. Он совсем измотался. Записку оставил вам. Просил с кем-нибудь переслать. Она у майора Сидорова. Сейчас найдем.
— Вот и снайпер наш, — подошел к девушкам генерал Воронков, — слышал о вас, слышал. А как ваша подружка? Веселая девушка…
— Тоня пропала без вести. И Анашкин пропал, Саша Васильков, капитан Бахарев, ротный писарь… — взволнованно говорила Настя, всматриваясь в знакомые лица.
Вокруг нее были друзья Николая. Он живет, работает с ними. Совсем недавно они его видели, разговаривали с ним.
— Да. Тяжело терять близких друзей. Очень тяжело, — вполголоса говорил Воронков. — У нас погиб Саша Брунцев. Аксенов еле выбрался.
— А где он был?
— Там же, где и вы. Я думал, что вы встретитесь. Может, по одной тропинке выбирались из тылов.
— А я не знала… не думала…
— Товарищ генерал, пусть она у нас хоть денек побудет, — упрашивала Соня, — отдохнет. Аксенов вернется.
— Не возражаю, только надо ее командира спросить.
— Кого? Этого старшего лейтенанта? —
— Знаете, товарищ генерал, — подходя, возбужденно заговорил Можаев, — оказывается, немец. Вчера они захватили труп Брунцева, забрали у него документы, подклеили новую фотографию — и вот вам, будьте ласковы, волк в овечьей шкуре. Он уже в двух наших дивизиях успел побывать. Все разнюхал, только ничего передать не успел.
— Уговорила, — возвращаясь, радостно прокричала Соня, — на два дня! Все равно, говорит, пока у нее работы по специальности нет.
Настя взглянула на Рахматулина. Тот стоял у машины и смущенно улыбался.
Генерал Афанасьев, видимо, не спал всю ночь. Он вошел в блиндаж начальника оперативного отделения мокрый с ног до головы и попросил стакан чаю погорячее.
Услышав голос генерала, Аксенов вскочил с нар и взглянул на часы. Было уже семь утра. Проспал он всего сорок минут.
— Спи, спи, — отхлебывая крупными глотками чай, кивнул ему генерал. — Оказывается, ты и Крылов из вашего политотдела всю мою оборону вдоль и поперек излазили. Куда ни приду, везде говорят: был у нас майор из штаба армии, а потом подполковник из политотдела.
— Всю оборону обойти не успел, темно, — улыбнулся Аксенов, — а вам бы, товарищ генерал, не мешало поспать. День-то предстоит не из легких.
Генерал скосил глаза в сторону майора, ничего не ответил. Допил стакан и попросил налить второй.
— У меня только начинается, я целый месяц бездельничал, — вновь заговорил он, добродушно посматривая на Аксенова, — а вот командарм и штаб армии вторую неделю ни сна, ни отдыха не знают. Сам шесть раз за ночь звонил. Беспокоится, поругивает. Ну, ладно. Спасибо за чай. Пойду переоденусь. Этот дождь — ни дна ему, ни покрышки — моросит и моросит.
Вместе с потоком влажного воздуха в землянку ввалилась темная фигура в плаще. Из-за капюшона виднелось смуглое продолговатое лицо инженер-майора Незнакомцева. Аксенов знал, что армейский инженер направил сюда Незнакомцева для руководства оборонительными работами, и теперь был рад встрече с ним. По службе им часто приходилось работать вместе, и Аксенову всегда было хорошо с невозмутимым, любящим точность инженером. Незнакомцев отбросил капюшон и неловко доложил:
— Установка мин закончена. Армейских саперов отвожу для минирования тыловых рубежей.
— А противотанковый ров? — спросил Афанасьев.
— Закончен. Ваша команда — и все взлетит в воздух.
— Кто руководит взрывом?
— Я.
— Прошу быть на моем НП.
— Слушаюсь.
Взглянув на Аксенова и Незнакомцева, генерал нехотя вышел из землянки.
— Ты где блукал всю ночь? — спросил Незнакомцев Аксенова.
— Там же, где и ты.
— Я все больше в тылу, а передний край так и не увидел. Эти проклятые фугасы, с ними столько возни.