На блюдечке

Ляликов Алексей Владимирович

– И что он ещё говорил?

– Он всё время бубнил одно число. И это был номер дома, в котором клад находится. Так вот, представляешь, я во всё это поверил. Кучу времени потратил на то, чтобы узнать, что там за сокровища спрятаны, как расшифровать код, но выяснил только, где этот дом стоит. Оказалось, на вашем острове. Мне даже улицу удалось уточнить. Я навёл справки. Дом сдавался под жильё в аренду.

– Постой, этот безумец сказал тебе такие точные сведения, как остров, улица, номер дома, но ничего о том, как найти клад и что в нём такого

ценного?!

– Ну да. Наверно, я тоже был не совсем в своём уме, раз принимал это за чистую монету. Либо дед просто сочинял что-то на ходу, либо многого не помнил. А может, и скрывал самые важные сведения. Когда я понял, что ничего нового уже не узнаю, уволился, забрал поднос с собой, уехал на Ки-Мэрайя и поселился в этом доме.

Ник уставился на Баркли с открытым ртом.

– У меня были кое-какие сбережения, чтобы пару-тройку месяцев не работать и платить за жильё. Я решил, что не обязательно разгадывать шифр. Надо просто не спеша, досконально обследовать весь дом и прилегающий двор.

– Зачем тогда картина?

– Какая?

– Да тарелка эта твоя.

Баркли вздохнул и отвёл взгляд.

– Если честно, я не хотел, чтобы она кому-то ещё досталась. Ну, и потом, вдруг осенит. Пусть всегда будет перед глазами. Только хозяева поначалу мне работать не давали. Чуть ли не через день приезжали посмотреть, чем я занимаюсь в их доме. Пришлось притворяться совершенно праздным бездельником. Как они ни появятся, я либо на пляже, либо сплю. Через пару недель им надоело, и они отстали.

– Но, судя по твоему нынешнему социальному статусу, ничего ты не нашёл?

– Так и есть. Когда оказалось, что в доме клада нет, я решил, что сам дом может быть ключом к шифру. На дне тарелки был пейзаж с растительностью и водоёмом, а вокруг, по ободу, какие-то геометрические узоры. Я стал искать рядом с домом похожие места, думал: "а если где-то в парке, около какого-нибудь пруда или озера есть лабиринт или что-то ещё, подобное тем загогулинам?" Даже нашёл кое-какие сходные объекты и всё там перекопал. Но никаких сокровищ не отыскал. В одном месте отрыл сумку с документами. Паспорта иностранные, доверенности, справки... Надо было сдать в полицию, но я побоялся. Там наверняка спросили бы, как я это нашёл. Что мне было отвечать? В общем, потратил напрасно все сбережения, потерял работу и вернулся в Майами ни с чем. С тех пор зарёкся верить безумцам, - он невесело усмехнулся, - да только, кого этот мой урок чему-то научит?

Четыре года назад полиция вовсю ловила контрабандистов, занимавшихся переправкой нелегалов на остров, да так никого и не арестовала. Не хватило улик. Да-а-а... Ронни "Тачка" сидел бы сегодня не в клубе у Руперта, а в несколько менее комфортном заведении... Но сейчас не об этом.

– Может, ты что-то важное пропустил? Не обязательно на тарелке, в словах этого психа, например.

– Хм...
– Баркли сосредоточенно поскрёб затылок.
– Он очень часто повторял "Европа"...

– Европа??

– Да... Или "европейцы"?..

Да, какая теперь разница! Я завязал с этими авантюрами навсегда, - это было сказано с убеждением.

– А тарелка?

– Там и оставил, в доме. Закинул в чулан. Думал, никому до неё дела не будет. Ан нет...

– В смысле?

– Да понимаешь, буквально на днях ко мне по её поводу полиция обращалась.

– Что?
– Слотер снова разинул рот. Причём, на этот раз сыщик, а не слесарь.

– В прошлую среду заявилась одна дама. Лет под пятьдесят. Я думал, таких не допускают к розыскной работе.

– Она что-то разыскивала? И была дряхлой?

– Не, она не толстая, довольно стройная... только лицо измождённое и взгляд какой-то измученный. А искала как раз тот поднос. Он, вроде как, был вещественным доказательством ещё много лет назад. А теперь дело пересматривают, и она добралась в своих поисках до нашего дурдома. Ну, они меня и заложили.

Ник поймал себя на состоянии перманентной ловли отваливающейся челюсти. К Баркли приходила Локридж? Под видом полицейского?! И она узнала про него в психбольнице, то есть и там побывала?!!

– Так тебя не арестовали?

– Ничуть. Она поблагодарила и ушла. Наверное, отправилась в тот дом.

– Чего же они раньше до этого не додумались в своей полиции? Ты кому-то рассказывал эту историю?

– Не поверишь, за четыре года - ни разу. А за последнюю неделю трижды.

Ник мысленно пересчитал известных ему слушателей. Одного не хватало.

– И с чего же это ты так разговорился?

– Не знаю... Расслабился, видимо. Столько времени прошло, а тут - полиция, я думал: плохо дело. Оказалось, совсем не страшно. На радостях язык и развязался. Тем более, этот Ховард сам большой болтун.

– Был ещё какой-то Ховард?

– Да. Мы тут играем в шары...

– Это эвфемизм?

– Чего?

– Прости, сам не понял, что сказал. Продолжай.

– Короче, четыре на четыре мы редко сходимся. Поле у нас неплохое, настоящая трава, но не всегда столько игроков приходят. А один на один слишком долго ждать своей очереди. Не каждый же день собираемся. В тот вечер у меня пары не было. Темнеет у нас сам знаешь, когда, не найдёшь партнёра - жди, пока кто-то место уступит. А тут этот мужик пришёл. Я, говорит, ни разу не играл, но правила более-менее знаю, можно с вами? Ну, я только рад был, а остальные тоже не возражали, новый член в клубе - это всегда хорошо. За полем надо ухаживать, да и инвентарь дорогой. В итоге, проигрались мы вдрызг, но все довольны остались. Когда стемнело, мы с этим мужиком ещё долго болтали. У него столько историй с криминальным уклоном оказалось. Он даже сам сидел где-то на севере. В общем, колоритный дядька...