На блюдечке

Ляликов Алексей Владимирович

– Ну?

– Солёные.

– Ну понятно, я же посыпала порошком из водорослей. Это безвредный заменитель соли.

– Слушай, ты всё время спишь, тебя на солёное тянет. Ты точно не беременна?

Сильвия размышляла над ответом пугающе долго. Наконец, произнесла, с убеждённой твёрдостью:

– Нет.

Что ж, тем лучше. Закроем эту тему.

–

Тогда, вернёмся к пустым тарелкам. Итак: Локридж побывала у отца. Может, поняла, каково ему, сама проведя четверть века в дурке, и решила проявить сочувствие и поддержать старика. Может, узнала что-то, что заставило её начать действовать. Мы понятия не имеем, что ей было известно до визита, но после разговора с отцом и врачами она взялась за поиски тарелки.

Сильвии принесли стакан густой коричневой жижи и свёрнутый в какую-то немыслимую спираль разноцветный десерт.

– Причём, узнав о Баркли, - продолжила она мысль напарника, с наслаждением сделав первый глоток, - Джулия отыскала его уже на следующий день, но явилась к нему в образе полицейского. То есть, она понимала, что цель поисков следует держать в тайне.

– Знала она о тарелке до посещения отца или нет, но про сокровища знала точно. Вряд ли он сказал ей, где они, и даже, как прочесть шифр. Однако сам факт кода на кайме как-то сообщил. А её желание заполучить клад было столь сильно, что она решилась на достаточно смелые действия.

– Если Баркли тебе не соврал, в доме ничего нет, и Локридж это известно. Но тарелка-то там. Она приехала на Ки-Мэрайя, наняла Адамчика, чтобы получить посудину и попытаться разгадать отцовскую тайнопись.

– А за ней по пятам шёл Эткинс...

– Но явно с других исходных позиций. Он каким-то образом проследил судьбу тарелки от смерти Милна до попадания в психушку. Но ничего не знал о том, что там содержался Тэйлор, и что его только что навещала дочь.

– Хотя сам факт их существования ему был известен. А вот про Баркли он, безусловно, услышал впервые. Но важнее всего, что Эткинс скрывал своё имя и истинную цель поисков. В архиве нашего участка он так не делал.

– В итоге он знал всё, что знала Локридж. А вот она о нём и не подозревала. И мы не знаем, где он сейчас. Спасибо, - Сильвия взяла счёт у официанта.

– Но нетрудно предположить, что он продолжил поиски тарелки. Гораздо труднее - кто идёт по его следам.

– М-да... неуловимые северяне, - расплатившись женщина поправила причёску у зеркала перед выходом.

– И весьма многочисленные, как оказалось.

Ник распахнул перед ней дверь на улицу. Здесь, в десяти милях, море совсем не чувствовалось. Жарко, людно, машинно. Самолётно - аэродром совсем рядом. Сильвия сразу же нацепила тёмные очки.

– После визита Эткинса Тэйлор перевозбудился и умер, - сказала она и снова зевнула.
– Возможно, почувствовал, что дочери грозит опасность. Но медперсонал не смог до неё дозвониться. Северяне пообещали найти Джулию и сообщить печальную новость, но тоже безрезультатно. При этом мы знаем, что она

на острове. Непонятно.

– Возможно, нам следует с ней побеседовать, - Ник завёл мотор, - Хотя, не факт. Может, лучше последить за ней с Сэйвером?

– И зачем тебе изображения Баррета и Милна?
– невпопад спросила Сильвия, усаживаясь рядом. Она прикрыла очередной зарождающийся зевок ладошкой и расслаблено откинулась на спинку.

– А ты сама посмотри, время есть. До городской черты веду я. И хватит спать. В твои годы я не имел обыкновения спать.

– Мои годы были у тебя четырнадцать месяцев назад. И спал ты тогда будь здоров. Ты и сейчас поспать не промах. Ну давай, взгляну.

Взглядывала она довольно долго и Ник, сосредоточенный на том, чтобы не заблудиться на четырёхуровневой развязке, успел позабыть про соседку на пассажирском сидении. А когда выбрался на прямую дорогу и вспомнил, подумал, что та и в самом деле уснула. Оказалось - нет. Внимание Сильвии полностью поглотил планшет, и она перестала издавать какие-либо звуки.

– Ну?
– не утерпел Ник минут через десять.

– Даже не знаю... Лица совсем разные...

– Как раз лицо-то и можно поменять. Комплекцию, конечно, тоже. Отъесться или, наоборот, похудеть. Теоретически можно как-то изменить рост. Вытягиванием позвоночника и даже костей ног. Но это, по-моему, уже слишком. Тем более, что в нашем случае ограничились головой.

– Говоря прямо, Милн - это бывший Баррет?

– Именно. Как бы хорошо этот Баррет не поработал, кто-то из родственников мафиози остался на свободе. Тем более, дети. Желание отомстить за посаженных и даже, в большинстве своём, убитых отцов вполне закономерно.

– И секретные службы полиции превращают Глена Баррета в Герберта Милна.

– Баррет якобы гибнет от шальной пули. На самом деле он ложится на стол пластического хирурга. Новоявленному гражданину придумывают место работы в тихом мичиганском захолустье, в закрывающемся полицейском участке, где годами ничего не происходит. И тут же переводят на другой край страны. Как говориться, концы в воду.

– А по соседству с семьями мафиозных главарей рос Джерри Эткинс. Он ходил с их детьми в одну школу, может быть, даже дружил. Но понятия не имел, кто их родители. Однако потом вполне мог это узнать, - Сильвия постучала по экрану.
– Здесь всё это есть. Пожалуй, ты прав.

– Вот тебе и мотив. Месть за смерть отцов друзей детства.

– Что же мы имеем? Ни в каких делах, которые вёл Милн, Эткинс не упоминается. Ранее тоже ни по каким расследованиям не замечен. В списках жителей острова не обнаружен. Милн вернулся к доследованию дела, которое никого не интересовало, как только выздоровел. Эткинс мог дружить с детьми бандитов. Но по делам, связанным с арестом мафий, не проходил. Имел только положительные характеристики. Как в школе, так и в университете. И во Флагстаффе, пока он там жил, никаких криминальных событий не было. Хм... что я хотела сказать?