На что способны женщины
Шрифт:
– Пойдем, – сказал я Веде.
– Не думаю, чтобы мне это было по душе, – начала она. – Что случилось?
Я схватил ее за запястье в тот момент, когда над дверью замигала красная лампочка.
– Это копы, – констатировал Мик. – Живее.
– Полиция? – запнувшись, переспросила Веда.
– Пойдем, – позвал я и потащил ее к буфету.
– Там, внизу, выключатель, – сказал Мик, когда мы спустились в кромешную темень.
Я нащупал кнопку, и Кейси тут же вернул полку на место. Лампочка
– Туда, – сказал я Веде и взял ее за руку.
Толкнув дверь, я зажег другую лампочку и осмотрелся. Мы оказались в небольшой комнатушке, обставленной без особых удобств. Мебель включала кровать, два стула и шкаф, заполненный консервами плюс несколько бутылок скотча. Типичный тайник для горячих типчиков.
Я закрыл за собой дверь, пересек комнату и заглянул в ванную, состоявшую из душа и небольшого поддона.
– Наш новый дом, – сказал я и сел на один из стульев.
– Что случилось? Ты достал пудреницу?
– Я уже говорил: слишком много шума из-за какой-то пудреницы. Она перестала представлять собой всякую опасность в тот момент, как я вынул ее из сейфа. Забудь о ней. Я не достал ее. Кто-то опередил меня. Я не знаю кто и не думаю, что меня это касается. Это не имеет значения. А имеет значение то, что Бретт мертв. Он застрелен.
Она резко села:
– Поэтому мы прячемся от полиции?
– Именно так. Только без глупых идей. Я не убивал его. Они думают, что я, но он был уже мертв, когда я вошел туда.
– Почему они думают, что ты убил его, если ты не делал этого?
Я рассказал ей, как все было.
– Мне нужно выпить, – только и проговорила она. – Как думаешь, здесь можно найти выпить?
– Думаю, да. Составлю тебе компанию.
Подойдя к буфету, я распечатал бутылку и нашел пару стаканов; в посуде такого размера можно спокойно разводить уток.
– Вот это нам поможет, – сказал я, подавая ей стакан. – Как только полиция уйдет отсюда, тебе нужно исчезнуть. С этого момента я должен оставаться один.
– Значит, мы не поедем в Майами, – погрустнел ее голос.
– Выходит, что так. – Я отхлебнул половину. – Когда такой парень, как Бретт, ловит пулю, это всегда означает неприятности. Газеты поднимут шумиху. Все его друзья будут требовать крови. Это единственная работа, которую копы не могут положить в стол. Мне нужно сматываться. – Я прикончил порцию и добавил: – И у меня не так много денег. Я говорю это тебе не потому, что ожидаю, что пойдешь со мной, но потому, что обещал, и мне неприятно делать это.
– У тебя столько денег, сколько пожелаешь, – тихо сказала она.
– Да нет же! Бретт обещал мне двадцать пять кусков за клинок. Он так и не успел
Она наклонилась ко мне и вытащила из моего кармана футляр с клинком. Какое-то время я тупо смотрел на него. До сих пор я был так занят, что совершенно забыл о нем.
– Бойд отдаст тебе за это твои двадцать пять кусков, – сказала она. – Подумал об этом?
Взглянув на нее, мне пришлось признать это.
– Мы все еще можем побывать в Майами, если сумеем туда добраться.
– Тебе нужно держаться от меня подальше. Со мной становится слишком жарко.
– Да?
Мы смотрели друг на друга. Мое сердце снова напомнило о себе, и прежняя сухость подступила ко рту.
– Тебе нужно держаться от меня подальше, – повторил я.
Она прикоснулась ко мне, и мы обнялись. На этот раз не было никакой борьбы. Мы прижались друг к другу так, словно это могло что-то изменить.
– Если нам удастся выбраться отсюда, – мурлыкала она, дотрагиваясь пальцами до моего лица, – я хочу всегда быть с тобой. Я хочу начать новую жизнь. Я так устала быть тем, что я есть. Я хочу найти свое счастье. С тобой.
Мик пришел и все испортил. Встав у двери, он хмуро уставился на нас.
– Господи, хоть сейчас ты можешь думать о чем-нибудь еще, кроме своих баб? – возгласил он.
– Это просто способ времяпрепровождения. – Я освободился из объятий и поднялся. – Закон миновал?
– Да. Я устроил для тебя побег на побережье. Там ждет лодка до Сан-Франциско. Люди О\'Ридена пропустят тебя. Были проблемы с этим уродом, но он сыграет.
– Завтра ночью, Мик.
– Сегодня, я сказал.
– Это будет завтра ночью, и она пойдет со мной.
Он в злобе взъерошил себе волосы.
– Сегодня или никогда, – заговорил он, раздражаясь все больше. – Я до черта делаю для тебя. Здесь и так уже как на раскаленной плите, и с каждым часом все жарче. Это будет сегодня.
– Здесь валяются двадцать пять тысяч. Это мне на дорожку. Я не могу поднять их до завтрашнего дня.
Он уставился на меня:
– Двадцать пять кусков?
– Да.
– Ну, это другое дело. Я посмотрю, что еще можно будет сделать. – Он все смотрел на меня, и неожиданно его глаза вспыхнули. – Все в том же стиле?
– Может быть; может, и нет. Я не знаю.
– Я посмотрю, что смогу сделать.
– Мне нужно позвонить. – С улыбкой я повернулся к Веде. – Подожди здесь. Я сейчас вернусь. Попробуй придать этой кровати более привлекательный вид. Нам нужно где-то спать.
Мик оскалился на нее, и я подтолкнул его к двери.