На грани человечности
Шрифт:
С ощутимой дрожью в коленках девчонка метнулась в указанном направлении, дабы восстановить авторитет сестры Гераны. Подруги опять развеселились было, посыпались одобрения ("Так её, капитан!.. вбей-ка толику усердия в неженку!..").
Но приутихла разбитная компания, когда навстречу ревнительнице воинской дисциплины выступила сестра Иммер.
– Оставь ребёнка в покое, Герана, - молвила она совсем негромко.
– Тебе что за дело, книжный червяк?!
Взбешённая ещё пуще, сестра Герана стиснула рукоять своего топора сарнийской работы. Сейчас выхватит из-за пояса, и ринется крушить всех и вся в
Только зримо смешалась "истинная аризианка" Герана, когда книжница Иммер твёрдо шагнула ей навстречу. По пути перехватила вконец затюканную послушницу, отняла у неё зелень, развернула и направила к выходу ласковым тычком меж торчащих чахоточных лопаток.
И во взгляде сестры Иммер, каким она сопроводила подзащитную, сквозило: эх, ты, замухрышка! что за демон привёл тебя сюда - славить святую Аризию огнём и мечом?!
– Носишься с соплячкой...
– воркотнула сестра Герана. Однако руку с топора убрала.
– Да мир с ними обеими, не заедайся. Или хочешь, упаси Единый, иметь дело с сестрой Вайрикой?
– Сестра Орта опасливо поёжилась, тронула свой амулет Священного Пламени, сплюнула по сторонам, отгоняя лукавого.
– Она ж - заступница всех обиженных, сестра наша Вайрика.
– Сестра Эльва повторила охранительный знак в точности.
– Тьфу, тьфу, изыди, Тьма Вековечная... Да ещё к сестре Иммер у неё благоволение особое. Исцелила её от ран, после которых, говоря по чести...
– Слышь, Иммер.
– Сестра Герана - не верующая, казалось, ни в Единого и ни в Противоречащего, но лишь в добрую сталь - смотрела недобро-настороженно.
– Может, твоя душенька грешная давно Тьме заложена? А ты - ни сном ни духом?
Ответный взгляд был подчёркнуто кроток. Словно знала сестра Иммер истинную цену - и исцелению своему чудесному, и пересудам сестёр, и деяньям Вайрики.
– Ещё чуточку времени - и пора снимать оборотное зелье с огня, - обратилась Иммер к сестре Лиме, напарнице своей по всекухонному бдению; вернувшись к котлу, принялась крошить над ним зелень.
– Неровен час пригорит - тогда сёстры съедят нас. Живьём. Вот уж разговеются.
Смешки прозвучали натянуто; даже тени на стенах застыли в унылом оцепенении.
– Слишком уж, слишком ущемляет матушка аризианскую вольницу.
– Сестра Герана всё пребывала в воинственно-угрюмом настроении.
– В гвардии - что приключается с командирами, имеющими манеру перегибать палку, а? Нет-нет, да и нарвутся такие на мечи своих же. И нечего, леди, за амулеты хвататься да молитвы творить. Будто я невесть какие ереси проповедую.
– Оно-то справедливо...
– вздохнула сестра Эльва, впрочем, не спеша убирать руку с амулета.
–
– Ой, кто бы толковал о нищете да о праведности?
– хмыкнула сестра Герана весьма скабрезно.
– У лимиек все весёлые дома далуорского мира на откупе. А матушка их Гайяра - так и маячит за троном, так и шепчет в уши королю. А при нужде - кинжал в затылок неугодному: был да нет, концы в воду.
Поленья в очаге почти совсем прогорели, жар мало-помалу затягивался сизым пеплом. Мрак, давно копившийся по углам, укреплялся в намерении всецело заполонить полуподвальную комнату. Вооружившись засаленными холстинами и крякнув в унисон, сёстры Иммер и Лима стащили тяжёлый котёл с огня прямо на каменные плиты. Темнокожее пасмурное лицо сестры Гераны уже и теперь виделось сгустком мрака в обрамлении растрёпанного пожара кудрей.
– Что ни говори, - завершила свою мысль эта последняя, - в юности матушка наша ошиблась орденом. С лимийками ей куда как сподручней было бы, Единый свидетель! Скоро всех нас приохотит к новой моде расправы с недругами: не в открытом бою - но посредством доноса. А то и отравой в кубок.
– В юности матушка Бариола презирала лимиек и уважала открытую битву, - донёсся ответ с порога.
– И даже не была чужда так называемой крамоле, сиречь живости ума. Ныне же... Увы ей - и увы печальным обстоятельствам жизни её.
Из полумрака коридора, с его вечно и немилосердно чадящими факелами, в полумрак кухни вступила совсем молоденькая сестра. И уже привычным движением мысли охватила Иммер все трудноуловимые несоответствия прибывшей, из коих, казалось, та соткана вся. Несомненно шли к ней и кольчуга с гербом аризианок, и перевязь с мечами; а вглядеться пристальней - с чужого плеча будто. И лицо - ещё темнее, чем у сестры Гераны, да при волосах цвета полночи - до странности не затерялось тенью меж теней, но обозначилось тихим светом. Может, просто озарила его улыбка - на диво бесхитростная, адресованная всем равно?
И уж, конечно, не укрылось от внимания, как неуютно заёрзали сёстры Лима с Эльвой, да и сестре Орте сделалось зябко подле очага. Губы Гераны изогнула презрительная ухмылка: чувствовалось, сестра прячет неловкость.
Что за опаску внушало им - всем - это юное существо с подкупающе искренним лицом?
– Айе, леди!
– как всегда первой опомнилась бойкая сестра Орта.
– А вот и сестра Вайрика из столицы вернулась...
– Да хранит вас Единый, сёстры, и да благословят Пророки Его.
– Удивительно звучала привычная формула в устах вновь прибывшей. Не выспренно, не затёрто, да и без насмешки. Просто - от чистого сердца. И всё ж - чужеродно, что ли?
Словно привыкла она к приветствиям, выражающим то же - но иными словами.
– Что в монастыре нового?
– с той же непринуждённостью продолжила сестра Вайрика.
– На охоту вот решили удрать...
– сообщила сестра Лима как-то невпопад.
– Завтра. Всей общиной. Присоединяйся...
– Не люблю, - коротко и резко качнула головой сестра Вайрика. (Жестом, отметающим ересь - с чего-то подумалось Лиме).
– Иммер, а я тебя ищу, - дружески окликнула Вайрика.
– Не желаешь ли прочесть "Тьму над Эуреном"?