На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»

Вознесенский Михаил Борисович

Рассел с Хейсом собрали свои пожитки и стали в ожидании возле двери. Они заметно нервничали. Наконец охрана открыла дверь, и их вывели в коридор. Здесь узники поняли, что приказ касался каждого, экипаж собрался целиком. Как синие привидения, моряки начали строиться.

Ни звука, только шарканье резиновых подошв по цементному полу. Охранники выкрикивали команды. Как только образовалось некое подобие строя, явился полковник и торжественно объявил, что мудрое корейское руководство проявило заботу о здоровье задержанных империалистических шпионов, и сейчас они отправятся на физзарядку.

Физические упражнения на ночь глядя? Никто не поверил. Общее беспокойство усилились,

когда в коридоре появился тюремный врач. Может быть, снова какое-нибудь медицинское освидетельствование? Кто-то в строю, запинаясь от ужаса, шепотом произнес, что врачи также регистрируют летальный исход при казни…

Только вернувшись в Америку, они узнали, что самолеты фоторазведки 5-го воздушного корпуса с Окинавы облетели всю Северную Корею, пытаясь разведать место содержания плененного экипажа. Это объясняло, почему их вели под покровом темноты.

На выходе из тюремного блока американцев в который раз сурово проинструктировали, что головы следует держать опущенными в знак стыда за шпионаж против миролюбивого корейского народа. Пленники шли двумя колоннами между рядами каких-то затемненных зданий. Вокруг ни огонька, единственным источником света оставались звезды в холодном высоком небе. Их сияние слабо напоминало, что в мире есть еще какая-то жизнь помимо окружавшего безумия. Стояли февральские холода, но пронизывающий ветер казался все-таки приятнее тюремной вони. Внезапно стало совсем темно — колонну завели в какой-то тоннель. На выходе из него голос кого-то невидимого разрешил поднять головы и принять физкультурную стойку. Внезапно зажегся яркий свет — их привели на стадион! Свет лился сверху, со специальных осветительных вышек, он бил в глаза, и нельзя было разглядеть — а кто же на трибунах?» Неужели тысячи корейцев согнали на невиданное зрелище, на кровавый спектакль победы над империалистами…

А вдруг шеф церемонии — сам товарищ Ким, и всех сейчас публично казнят на радость свободолюбивому корейскому народу? Ужасная, болезненная и позорная смерть. Американцы за эти дни слишком часто готовились проститься с жизнью и в каждом действии тюремщиков старались угадать признаки приближения конца. Это становилось навязчивой идеей для большинства членов экипажа.

Но нет, той ночью смерть снова не стала для них пропуском на свободу. Американских моряков действительно заставили выполнять физические упражнения — на морозе, под ледяным ветром и слепящими прожекторами. Командовать назначили Чарли Ло. Он не был крупным специалистом гимнастики и не пошел дальше обычного набора школьных упражнений. Странное принудительное «оздоровление» длилось всего несколько минут, дорога на стадион заняла в несколько раз больше времени. Всех снова построили и повели через тоннель назад, в тюрьму. Напоследок после всех ужасных треволнений самый большой удар — со свежего морозного воздуха вновь ощутить зловоние гниющих нижних конечностей! Оказалось, их Док уже не раз просил корейцев поменять пленным носки, чтобы можно было вымыть наконец ноги. На корейцев эти просьбы никакого впечатления не произвели. Они не считали нужным менять пленным носки чаще одного раза в месяц… и то не каждый месяц.

NODIS.

ТЕЛЕГРАММА

Вашингтон, 6 февраля 1968 года, 0003Z.

Госдепартамент США — посольству в СССР.

Буквально только для глаз Посла от Госсекретаря. Доставьте как можно быстрее нижеследующее сообщение, датированное 5 февраля 1968 года, от Президента Косыгину.

«Дорогой Господин Председатель: я могу дать Вам очень простое объяснение, почему дополнительные американские

силы находятся в Южной Корее и в Японском море. На протяжении многих месяцев инфильтрации из Северной Кореи через Демилитаризированную зону увеличилось — с 50 инцидентов в 1966 году до почти 600 в 1967 году… Мы имеем сообщения, что имеются некоторые силы, которые пробовали убедить Северную Корею открывать так называемый второй фронт. Мы полностью информированы о публичных угрозах, сделанных непосредственно лидерами Северной Кореи, включая недавнее заявление премьер-министра Ким Ир Сена: “ Мы должны совершить южнокорейскую революцию, объединять родину при жизни нашего поколения и передавать единую страну будущим поколениям”.

Два недавних случая, происшедшие с интервалом в несколько дней, вынудили нас отнестись к ним со всей серьезностью. Северокорейская миссия специально тренированных офицеров была перехвачена в Сеуле с приказами убить Президента Пака, американского посла и их семьи. Во-вторых, корабль Флота США был захвачен в международных водах, что практически не имеет прецедента в новейшей истории и которое нарушило правило закона, в соблюдении которого глубоко заинтересованы Вы и все другие морские нации. Этот акт глубоко затронул и оскорбил американский народ. Полагаю, Вы должны понять, почему мы чувствовали необходимость наращивать наши силы.

Говоря искренне, мы не знаем, что задумала Северная Корея. Мы знаем то, что имеем в виду мы, а именно: Северной Корее не будет позволено направить военные силы против Южной Кореи, а корабли под американским флагом не будут захватывать в экстерриториальных водах. Мы не видим причин, препятствующих возвращению «Пуэбло» в течение ближайших двух или трех дней через канал, установленный в Панмунчжоме…»

КОСЫГИН

За окнами кабинета советского премьера — ранние февральские сумерки, голубые кремлевские ели и пороша.

«Если судно и команда будут быстро возвращены, очевидно, что напряженность вокруг Кореи будет резко уменьшена. Я очень доволен, получив Вашу искреннюю оценку ситуации. При условии, что Вы и я согласны, что мы хотим мира в том регионе и что мы будем оба работать для этого, я могу сообщить Вам, что я распорядился в настоящее время приостановить дальнейшее наращивание нашего воздушного и военно-морского присутствия. Кроме того, я направляю один из наших авианосцев и сопровождающие корабли несколько южнее. Искренне, Линдон Джонсон».

— Благодарю вас, господин посол, — сказал Косыгин, когда Левлин Томпсон закончил по-русски читать президентское послание. — Прошу вас передать мою благодарность президенту Соединенных Штатов за обстоятельное изложение американской позиции.

Томпсон с достоинством кивнул.

— Мы отдаем себе отчет в серьезности обстановки, сложившейся… — Председатель правительства СССР сделал смысловую паузу, едва заметную, но она, несомненно, присутствовала, — вблизи наших дальневосточных границ. Поэтому вы можете сообщить в Вашингтон, что ответ будет дан в самый короткий срок, возможно, сегодня вечером. МИД известит вас…

— Угодно ли господину Председателю передать что-либо на словах?

— Дипломатам всегда так нравится разгадывать дефиниции и подтексты, — Косыгин слабо улыбнулся, — что официальные послания кажутся только поводом получить их. Пожалуй, мне действительно хотелось бы передать кое-что через вас господину Президенту за рамками протокола. Я думал об этом, когда слушал перевод.

— Я повторяю мои извинения, — сказал посол США в Москве, — Код документа «только для глаз посла —» не позволил мне привлечь переводчика посольства, а мой русский…