На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло»
Шрифт:
Кремль взял недельный «тайм-аут». За эти дни экспертам удалось аргументированно истолковать Договор как сугубо оборонительный. Советский Союз должен выполнять свои военные обязательства лишь в том случае, если КНДР сама не спровоцировала вооруженное нападение крупного масштаба, не вовлечена в конфликт в силу обязательств по договору с другим государством, не оправдывает конфликт интересами объединения страны и, наконец, главное — военным акциям должны предшествовать консультации сторон. Эти позиции были приведены во вторичном послании Л.И. Брежнева. Советская сторона предостерегла пхеньянских «ястребов»: затягивание освобождения экипажа и возвращения американского корабля может привести к нежелательным для КНДР последствиям, которые трудно предугадать. Ким Ир Сен согласился с предложением провести консультативную встречу 26 февраля 1968 года
Такова официальная версия. В действительности все было несколько по-иному…
В отличие от Мао Цзэдуна, у которого имелось достаточно оснований для личных обид на Сталина, Ким почитал советского вождя за образец государственного лидера — «отца нации», стремился походить на него, до смерти генераллисимуса и даже после нее бывал в Москве едва ли не каждый год. Позднее, после устранения из руководства КНДР «советских корейцев», отношения стали портиться. В 1963 году Хрущев решил наказать Кима за непослушание: демонстративно в последний момент отменил свой заранее согласованный визит в КНДР, заморозил военные поставки, чем приковал к земле всю северокорейскую авиацию. Ким обиделся и не приезжал в Москву 22 года. Принято считать, что Ким Ир Сен и Брежнев единственный раз общались в Белграде на похоронах Тито в 1980 году. Это заблуждение.
Также не соответствует истине, что Генсек бывал в «городе нашенском» только трижды: в 1966 году вручал Владивостоку орден Ленина, в 1974-м — проводил встречу на высшем уровне с президентом США Джеральдом Фордом, и последний раз в 1978-м, совершая большую поездку по Сибири и Дальнему Востоку. Оказалось, был еще один визит Брежнева — инкогнито. И секретный саммит с глазу на глаз без переводчиков.
«Главной целью его прилета, как мы впоследствии поняли, были переговоры с Ким Ир Сеном, который тоже тайно прибыл во Владивосток» — утверждает в своих мемуарах Н.Н. Амелько. Конфиденциальные поездки в Приморье для Железного маршала Кима были не в диковинку. Он уже неофициально встречался во Владивостоке с Брежневым в мае 1966 года, где заявил, что народ Северной Кореи «не может без глубокой и искренней дружбы с КПСС и советским народом». Ким лукавил. Он только делал вид, что добровольно сжигает за собой мосты в Пекин. В Поднебесной раньше раскусили его двурушность и уже многие месяцы полоскали соседа в печати, называя «толстым ревизионистом». Что же касается заверений в «глубокой и искренней дружбе», для точности формулировки не хватает ключевого определения — щедрой. Очень щедрой. Все как у людей: пока силен и крепок, тебя любят бескорыстно, чуть покачнулся — за приязнь изволь платить…
Запись беседы советского посла в КНДР Василия Московского с корейским лидером 14 ноября 1962 года:
«Для защиты береговой черты, — сказал товарищ Ким Ир Сен, — нам нужны еще подводные лодки, для обороны воздушной границы истребители-перехватчики МиГ-21. Поскольку мы имеем всего 2 дивизиона ракет класса «земля-воздух», нам необходимо увеличить их число до четырнадцати. По нашим оценкам, это может стоить около 100 миллионов рублей. Но, как я уже неоднократно вам говорил, у нашей страны нет таких денег. Мы надеемся, что советское правительство найдет возможность передать нам это оружие бесплатно… Было бы также очень хорошо, если бы Москва поддержала нас поставками 1 О тысяч тонн хлопка, а также пшеницы — 60–70 тысяч тонн. Я договорился по этому вопросу с товарищем Хрущевым, надеюсь, это не очень его затруднит. Что касается хлопка, вы знаете, что у нас он не растет, а в Китае очень плохой урожай, и они не могут дать нам обещанных 40 тысяч тонн. А еще у нас успешно развивается химическая промышленность, но она до сих пор не может обеспечить страну нужным количеством пластмасс и искусственных тканей. Поэтому я попрошу вас напомнить товарищам Козлову и Косыгину их обещание поддержать нас в этом вопросе…»
Отчет о встрече замминистра внешней торговли СССР Василия Кузнецова с послом КНДР в Москве Ким Пьонг Чиком 21 мая 1965 года:
«Принял посла по его просьбе… Посол информировал, что товарищ Ким Ир Сен испытал огромное удовлетворение, что Советский Союз согласился безвозмездно передать КНДР вооружений и военного снаряжения на сумму 150 млн рублей… В то же время Ким Ир Сен, как заявил посол, прислал инструкцию корейской военной делегации просить у СССР увеличить поставки еще на 150 млн. Мы обсудили возможность закупки зенитных орудий (от 4 до 8 дивизионов), которые будут защищать крупнейшие города Северной Кореи. Кроме этого, сказал
…На даче первого секретаря крайкома КПСС В.Е. Чернышова командующий ТОФ коротко доложил Брежневу о состоянии флота и предложил продемонстрировать ему стрельбу ракетным крейсером «Варяг», согласованную с главкомом Горшковым.
Николай Николаевич не указал времени секретного советско-корейского саммита. Но его нетрудно вычислить. До 1964 года — исключено, Брежнев не являлся первым лицом государства. В 1969 году возможные основания имелись: важно было понять, какую позицию займет руководство КНДР в связи с вооруженным конфликтом на советско-китайской границе. Но бои за остров Даманский начались 2 марта 1969 года, а на следующий день был подписан приказ о назначении Н.Н. Амелько заместителем Главнокомандующего ВМФ, и он тут же навсегда улетел в столицу. Повод для срочной встречи в начале 1968 года мог быть единственный — «Пуэбло».
23 февраля 1968 года Брежнев не мог игнорировать торжественные мероприятия по случаю 50-летия Советской Армии, одной из важнейших дат в череде полувековых юбилеев государства. Отсутствие советского лидера на трибуне Мавзолея заметили бы зарубежные корреспонденты и дипкорпус. Леонид Ильич мог вылететь сразу после военного парада и прибыть во Владивосток к 2 часам ночи 24 февраля по местному времени. Еще более скрытно вынужден был действовать Ким Ир Сен, оставляя страну на осадном положении. Отсутствие главы государства легко поощряет сторонников на путч, врага — на внезапный удар. Поэтому знаменитый сталинский бронепоезд, — надежный, но слишком заметный, — скорее всего, остался в Пхеньяне. Киму пришлось воспользоваться самолетом. Самолет, возможно, был советский: меньше вопросов и в Корее, и в Приморье.
Спасибо, конечно, Н.Н. Амелько: без его воспоминаний мы бы, наверное, еще долго не узнали о тайных переговорах лидеров СССР и КНДР. Однако, сталкиваясь с военными мемуарами, всегда надо быть настороже. Что, например, заставило уважаемого адмирала написать следующие строки: «На следующий день Брежнев вместе с Ким Ир Сеном, в сопровождении командующего Хабаровским военным округом, ездили в тайгу на место, где родился Ким Ир Сен. Возвратились поздно вечером».
Никакого Хабаровского округа никогда не существовало — он Дальневосточный с 1935 года. Командовал округом генерал-полковник Олег Лосик, порядочный и смелый военачальник, который без одобрения Москвы бросил в бой за остров Даманский секретные по тому времени танки Т-62 и ракетные системы залпового огня «Град», за что был почетно сослан командовать Бронетанковой академией, — может быть, его не захотел упоминать автор мемуаров?
Автор «идей чучхе» никак не мог родиться в Уссурийской тайге. Это случилось в 1912 году в поселке Мангэндэ под Пхеньяном. Зачем переиначивать хорошо известные факты — неужели только для того, чтобы скрыть факт полета? Известно, что Железный маршал страдал аэрофобией. Но ведь ни на какой машине, да еще зимой, за день в Хабаровск и обратно (почти полторы тысячи километров!) не обернуться. Выходит, наследственная любовь северокорейских лидеров к железнодорожному транспорту означает недоверие к собственным ВВС и боязнь организованной авиакатастрофы. А с Брежневым, на советском самолете, — ничего, полетел!
Программу пребывания советскому воспитаннику составили грамотно, в ностальгически-воспитательном ключе. 24 февраля вместе с Леонидом Ильичом Ким слетал на день в Хабаровский край, посмотреть село Вятское, где в годы войны сформировали интернациональную 88-ю бригаду особого назначения.
…Поначалу перебежчики жили в палатках, многие с семьями и маленькими детьми. Многие жены также поступали на службу в Красную армию. Сюда, под Хабаровск, их собрали из разных мест. Лагерь А был дислоцирован в Приморье под г. Ворошилов-Уссурийском, лагерь Б располагался в Туркмении в предместьях города Керки. На Амуре постепенно отстроились, корчевали и распахивали земли, сами огородничали. Уже через год, к осени 1943 года, многотысячная интернациональная часть перебралась в казармы. Началась боевая учеба. Из бойцов формировали небольшие разведывательные группы. В программу подготовки входили марш-броски, прыжки с парашютом, работа на рации, заплывы с полной выкладкой и форсирование Амура. Выполнялись боевые диверсионные рейды в китайский и корейский тылы японских сил.