На грани полуночи

Маккена Шеннон

– Мне жаль, что тебе больно, но я тебе завидую. У меня есть хорошие друзья, но никогда не было никого настолько близкого, как ты описываешь.

Шон слегка нахмурился:

– Знаешь, что? Теперь есть, детка.

Лив моргнула:

– Как это?

– Как, по-твоему, я узнал, что тебя нужно спасать? Я крепко спал, а потом ни с того ни с сего проснулся от толчка адреналина прямо перед тем, как Ти-Рекс остановил твою машину.

Лив открыла, закрыла и снова открыла рот.

– Э-э… я…

– Привыкай. –

В его глазах вспыхнул собственнический блеск. – Ты ничего не можешь от меня скрыть.

– Мне нечего скрывать, – сказала она. – По крайней мере, от тебя. Ты всегда нервничаешь, когда я говорю что-то подобное, но с тобой я чувствую себя… в безопасности.

Как и следовало ожидать, его улыбка испарилась.

– Господи. Не сглазь меня, детка.

– Почему ты так нервничаешь из-за этого? – упрямо спросила она. – Я не могу себе представить более внимательного человека, готового героически защищать своих близких, чем ты.

– Мой отец был таким же, – сказал Шон. – Но маму это не спасло.

– Расскажи мне.

– Он не бил ее. Черт, нет. Он скорее утопился бы, чем ударил женщину. Для него она была всем. Но он облажался. Держал ее взаперти. Беременную, зимой. Дороги замело. И расплачиваться пришлось ей.

Слезы жгли глаза. Лив сморгнула их и осторожно проговорила:

– Это ужасно грустно, но я не понимаю, какое это имеет отношение к нам.

– Посмотри на нас, Лив. Я делаю с тобой то же самое, что мой отец делал с ней. Я увез тебя, спрятал, решил, что я единственный на земле, кто может обеспечить твою безопасность. Где-то я эту песню уже слышал.

– Неправда, – покачала головой Лив. – Все совсем не так.

Шон пожал плечами:

– Я до смерти боюсь, что эти ублюдки схватят тебя, если ты вернешься к своим предкам. Не думаю, что у копов есть ресурсы, чтобы тебя защитить. Их не хватит для поимки такого целеустремленного человека, как Ти-Рекс. Я это чувствую, но не могу доверять интуиции полностью. Особенно после того, что случилось с моим отцом.

– Ты возложил всю ответственность за произошедшее на отца, – заметила Лив. – А как насчет твоей мамы? Разве у нее не было своего мнения?

Шон выразительно уставился на нее.

– Ты не знала моего отца.

– Верно, но я знаю тебя. Кроме того, сейчас я тоже несу за тебя ответственность.

У него расширились глаза.

– Черт бы побрал эту гребаную ответственность. Да хоть братьев моих спроси.

– Ты требуешь слишком много внимания, – поддразнила она. – Как «феррари». Или реактивный истребитель.

– Кстати о внимании… – Шон наклонился вперед и схватил ее за бедра, потянув на себя, пока она не оседлала его. Головка члена уткнулась в складки, и Лив опустилась, обхватывая его изнутри. – Есть у меня кое-что, что нуждается в очень пристальном внимании.

Лив извивалась в его руках, хихикая:

– Но я устала.

– Тогда

отдохни. – От ленивой улыбки ямочки на щеках Шона стали заметнее. – Тебе не нужно ничего делать. Но если мы собираемся валяться и делиться секретами, то я бы предпочел заниматься этим, когда мой член внутри тебя.

Лив пошевелилась.

– Тебе удобно так разговаривать?

– Удобнее некуда. Меня обнимает и целует тугая и теплая киска принцессы. Даже описать не могу, как это классно.

– А я не могу связно думать, – ощущая внутренний трепет, призналась Лив.

– Ну, так не думай. – Шон потянул ее вниз, и ее грудь теперь покачивалась у его лица. Ее волосы создали таинственную душистую завесу вокруг них. Шон вытащил прядь волос изо рта. – Сама знаешь, это все твоя вина.

Она рассмеялась от щекочущих прикосновений его горячего рта.

– Неужели? И почему это?

– Ты постоянно говоришь мне всякие соблазнительные вещи. – Он прижал губами ее сосок, повращал вокруг него языком и потянул. – И от этого у меня твердеет член.

– Да ладно тебе. Он у тебя твердеет, даже когда я ору на тебя и пытаюсь поколотить.

Шон задумался.

– И то правда, черт возьми, – насмешливо сказал он, будто только что сделал величайшее открытие. – Ох, будь я проклят… Это потрясающе. Наклонись так, чтобы клитор терся о… да! Вот так. Прекрасно.

Лив сдалась и стала двигаться, разрываясь между двумя полюсами удовольствия, от которого готова была растаять: Шон продолжал жадно посасывать ее грудь, одновременно растягивая ее изнутри, медленно и умело скользя и погружаясь. Ее волосы легли веером в плавающих облаках пены. Слышны были лишь плеск воды, влажные звуки его сосущего рта и срывающиеся вздохи самой Лив.

Кульминация была долгой и бесконечно прекрасной.

Когда Лив открыла глаза, Шон вытащил ее из ванны и подхватил на руки. Она с визгом вцепилась ему плечи – никак не могла привыкнуть, что он носит ее на руках.

Шон отнес ее в комнату и совершенно мокрую положил на смятую постель. Раздвинул ей ноги и убрал с ее лица мокрые волосы.

– Хочу наполнить тебя своей спермой.

Лив пыталась заговорить, но для этого нужно было дышать полной грудью, а прямо сейчас она могла только урывками глотать воздух.

– Покачай головой, если не хочешь, – хрипло предложил он.

Лив погладила его по лицу, Шон издал резкий звук и сорвался с цепи. Господи, она любила, когда он становился диким, когда на шее напрягались сухожилия, когда он забывался, вбиваясь в нее глубокими, жесткими толчками, удовлетворяющими сумасшедшее и дикое первобытное желание.

Взрывная волна живительного восторга слила их вместе.

Когда Лив снова начала осознавать реальность, то увидела, как Шон перекатывает между пальцами что-то маленькое, сияющее и блестящее.