На грани полуночи
Шрифт:
Как будто это не они всего минуту назад извивались и катались по полу, исступленно трахаясь.
Лив уставилась на его тело и робко протянула руку, чтобы кончиками пальцев проследить один из выступающих шрамов.
– Откуда это у тебя?
Вопрос вызвал в Шоне неуместное раздражение.
– М-м, досадное недоразумение с торговцем оружием в Сомали.
Лив моргнула:
– Боже мой. Ты шутишь, да?
– Зачем мне шутить? Я не придумываю такие мерзкие и ужасные истории. Сам бы хотел, чтобы этого не было. Охренительно больно.
– Господи, Шон, – поразилась она, – чем же ты занимался?
Что-то щелкнуло у него в голове, пока он смотрел на нее. Он представлял, как обнимает ее и часами болтает, рассказывая истории о своих сумасшедших приключениях. Пятнадцать лет – очень долгий срок, чтобы наверстать упущенное.
Но ее любопытство означало не больше, чем любопытство половины спавших с ним девчонок. «Откуда у тебя эти шрамы?» Девушки всегда спрашивали об этом, но основной смысл был ясен: «Ох, возбуди меня жестокими историями о том, какое ты опасное животное, прежде чем опять меня трахнешь».
Ничего подобного ему сейчас не хотелось.
– Забудь о шрамах, ладно?
Она отпрянула, услышав его тон, и холодно проговорила:
– Прости за любопытство. Я не хотела совать нос не в свое дело.
– Я не обиделся. Просто огнестрельные ранения отбивают интерес. Не хотелось бы думать об этом, когда у меня такая сильная эрекция.
Она перевела взгляд на его член. Он небрежно дергал его грубой рукой, сжимая, пока с отчаянной надеждой не показалась гладкая, плотная ярко-красная головка. С каплей смазки на кончике.
Лицо Лив покраснело, а кровь в ответ быстро устремилась по всему телу. Шон схватил ее и прижал лицом вниз к старинной кровати под балдахином, нагроможденной подушками с розовыми и белыми оборками.
– Я мог бы заниматься этим всю ночь, Лив. И это я не образно выражаюсь, – заявил он. – Скажи мне, чего ты хочешь, и я тебе это дам. Только быстрее.
Она покачала головой, ее волосы с мягким, успокаивающим звуком заструились по атласу.
– Это безумие, – прошептала она. – Я ничего не знаю. Я действую вслепую. Я не знаю тебя.
– Узнаешь, – хрипло пообещал Шон. – Узнаешь. – Он встал на колени возле кровати, потянул ее бедра так, чтобы она склонилась под углом в девяносто градусов, затем дернул вверх шелковый халат, обнажая ее задницу.
Лив запищала в знак протеста, извиваясь, чтобы избавиться от хватки его рук, но он крепко держал ее.
– Нет, нет. Тс-с, – напевал Шон. – Расслабься. Я уже лизал, сосал и трахал тебя. И не могу теперь просто посмотреть?
Она нервно засмеялась:
– Ты одним взглядом не обойдешься.
– Почему это? Ты же меня не хочешь. – Он схватил ее за ягодицы, такие круглые, бархатные, теплые, гладкие, как цветочный лепесток, и пахнущие горячей женщиной.
– Господи, ты совершенство, – хрипло пробормотал он.
– Да ладно тебе! Мой огромный зад далек от
Шон озадаченно моргнул. Должна же она знать, какая у нее отличная задница. Конечно, она замечала, что, когда проходит мимо, парни спотыкаются о собственные языки и падают на землю.
– Это самый красивый зад, какой я когда-либо видел, – сказал он. – Гладкая, белая кожа, удивительные линии и симпатичные ямочки. – Он провел пальцем по нежным складкам. – А твоя киска – просто высший класс.
– Ну, тебе виднее, – раздраженно заметила Лив.
Шон осмотрительно проигнорировал этот комментарий, потому что подобный ход мыслей ни к чему хорошему их не приведет. Отвлечение, отступление.
Он провел двумя пальцами между половыми губами и медленно ввел их внутрь.
Она застонала. Он тоже. Такая сексуальная, горячая, скользкая и податливая, но в то же время уютная. Мягкая обивка и неимоверно роскошный атлас гладких подушек создавали жесткое трение. Его член пульсировал от нетерпения сделать решающий шаг. Мышцы ее влагалища беспомощно сжались вокруг него, а сама она стиснула покрывало, пряча в подушках лицо.
– Я знаю тебя, Лив, – сказал Шон. – Я многое о тебе знаю. Твои секреты. Всякие чувственные нюансы. Даже то, что ты, наверное, и сама о себе не знаешь.
– Не льсти себе, – огрызнулась она, затаив дыхание. – О… о.
– Секс – странная штука, – задумчиво проговорил Шон, водя большим пальцем вокруг ее клитора. – Можно узнать такие интимные вещи. Скрытые так глубоко, что у них даже нет названия. Но такой горячий секс, как этот, вытаскивает все наружу. Хочешь, я дам имена всем твоим безымянным секретам?
– Я бы хотела дать имена и твоим тоже, – сказала она отрывистым от волнения голосом. – У этой медали две стороны.
Правда в ее словах на мгновение заставила исчезнуть все мысли из его головы. Шон собрал их воедино и продолжал гнуть свое:
– Эта сцена, к примеру. Тебя возбуждает, что я прокрался сюда и уложил тебя на пол, пока твои родные пьют чай прямо внизу.
Лив издала рычащий звук:
– Ты меня злишь, Шон.
– Да, я знаю. Но между тем, ты кончила мне на руку. – Он прочертил по ее спине дорожку легких укусов. – Ты любишь, когда я говорю непристойности. Мы найдем почасовой отель. Люди будут стучать в стены и орать, пока мы будем заниматься сексом так жестко, что затрясутся стены. Это ведь тебя заводит? Иметь дело с таким конченным отморозком, как я?
Она толкнула его локтем, достаточно сильно, чтобы заставить задохнуться от неожиданности.
– Отпусти меня!
– Нет, – ответил Шон. – Я непослушный мальчик. При виде этой вычурной постели с балдахином мне хочется распластать тебя и привязать к столбикам кровати. Но не сегодня. Ты слишком сильно шумишь. От твоего крика может рухнуть потолок.
– Это не мое. – Голос Лив сорвался. – Я не любительница игр со связыванием. Эти глупые увлечения, по-моему, просто мерзость, так что забудь об этом, ладно?