На грани
Шрифт:
Последней вещью, что я вытащил из ларца, была табакерка размером с пару пачек сигарет. Фактически это была металлическая коробка с толстыми стенками, скромно украшенная выгравированными животными. Среди них угадывался и волк, и белый медведь, и бурый, и орел. Присутствовали рыбы, змеи и какие-то незнакомые мне цветы.
Открыв ее, я обнаружил внутри перстень с зеленым камнем. Зеленый камень был покрыт естественным волнистым узором. Как только я надел перстень, узор на камне вспыхнул и сложился сначала в голову медведя, потом в православный
Увидев это, Федор Иванович вскочил, резво выдернул руку из лапищ орка, пытавшегося его, удержать, и отвесил поясной поклон, коснувшись рукой пола:
– Прости, батюшка, Андрей Борисович, за сомнения мои! Дозволь, как и прежде тебе службу нести.
– Я внимательно и строго посмотрел на Федора Ивановича:
– Ну рассказывай, что за перстень такой и за что прощение просишь.
Перстень оказался фамильной печатью, которую наряду с кинжалом всегда носил глава рода – Великопермский князь. И раз уж даже кинжал и перстень признали меня таковым, то кто такой Федор, чтобы оспаривать это решение высших сил.
Но этот его мотив, я как раз понял. Мне было неясно, кому он теперь будет служить в первую очередь – мне или неведомым Стражам. О чем, я, собственно, и спросил.
– Вам, Ваше Сиятельство, ведь я принес вашему роду клятву на роду и Даре.
– Но это тебе не помешало изменить мне и нарушить клятву. Какая-то странная была клятва, не находишь?
– Нет, Ваше Сиятельство, не нахожу. То, что я делал, последнее время, я делал в полном убеждении, что вы самозванец, поэтому клятва мне и не мешала.
– Удобная клятва, не находишь, дядька Федор? Внушил себе, что я не из рода и можно не соблюдать. Как я могу тебе доверять, если буду знать, что и будущем ты можешь так сделать?
– Уже не смогу, даже если захочу, - клятва не даст. Хотел я того или нет, но я уже видел, что родовые реликвии признали вас. Обратного пути не для меня ни для вас нет, Ваше Сиятельство, - спокойно, как о само собой разумеющимся, сказал Федор.
– Хорошо, допустим, а как твоя клятва, принесенная моему роду, сочетается с твоими обязательствами перед Стражами?
– Мои обязательства перед Стражами никак не противоречат клятве, принесенной вашему роду, Ваше Сиятельство, иначе я не смог бы их дать.
– И какие обязательства, как Стражник, ты взял на себя? – спросил я.
– Служить России и защищать ее от врагов рода человеческого!
– А кто это?
– Это все нечеловеческие рода и все, кто им служит, - с глубокой внутренней убежденностью заявил Федор.
И эта его внутренняя убежденность меня напрягала. Я не понимал, что с ней делать, и дальше действовал по наитию:
– Федор, посмотри. Вот Олег Сельвестрыч, он орк. Он не нашего рода, а значит, враг нашего рода, но он многое сделал для меня, для тебя, для других друзей, и он мой друг. Я за него кого хочешь порву. Получается, я враг рода человеческого?
– Нет,
Интересная петрушка у них тут происходит. Получается, что как только глава какого ни будь из человеческих родов начинает действовать против всего рода человеческого - тогда фамильные реликвии перестают их считать главой рода.
Интересно, что такого натворили Рюриковичи, что их основные роды вырезали под корень. А главное, кто? Стражники или кто-то другой? А кто стоит за Стражниками? Романовы?
И если это Стражники, то для того, чтобы они уничтожили какой-нибудь княжеский род, надо сделать простую вещь. Убедить Стражников, что этот род – враг людской, но при этом не показывать палачам реликвии рода. Да вопросов больше, чем ответов.
– Так что, Олег - враг?
– Раз вы говорите, что он не враг, Ваше Сиятельство, - значит не враг, - с достоинством ответил Федор.
– А кто стоит во главе Стражников, Федор? И кто сделал тебя Стражником?
– Первого я не знаю, а второго не помню.
– Насчет второго - не понял? – я был неприятно удивлен. До этого мне показалось, что Федор искренен в своем раскаянии. Я уже потихоньку начал привыкать к мысли, что все последние поступки моего дядьки были продиктованы желанием прежде четко выполнить свой долг, а не изменой. И тут такой провал при ответе на элементарный вопрос.
– При посвящении в Стражники нам специально закрывают часть сведений.
– Извини, дядька Федор, но я сам хочу в этом убедиться! – сказал я. Было видно, насколько неприятна Федору Ивановичу мысль, что кто-то будет копаться у него в голове. Но без этого – никуда и Федор кивнул.
Я пробудил магическую энергию и медленно, аккуратно, чтобы не причинить излишнего беспокойства, проник в мысли Федора Ивановича. Я четко ощущал, что он добровольно открывал все возможные потаенные уголки своего сознания.
Я видел, как он с моим отцом уходили сначала вместе с Великим Посольством царя Петра в Европу. Какой зубовный скрежет и затаённую ненависть у Федора и моего отца вызывало положение людей в Западной Европе. Как некоторые орки издевались над людьми. Не только экономически, но и физически и морально.
Например, запрягали беременных баб в повозки и устраивали заезды. Или как пяти- семилетние дети трудились на шахтах у гномов, потому что забои были настолько узки, что более старшие туда просто не влезали. А чтоб хоть как-то увеличить силенки детей, гномы кормили их какой-то дрянью, от которой к восьми годам дети выглядели как глубокие старики.
И фоном везде присутствовали, почти невидимые авалонцы.
Потом я увидел, как Федор воевал вместе с отцом, как они неоднократно спасали друг другу жизнь. Как отец сделал все, не пожалел ничего, чтобы спасти семью Федора от какой-то инфекции, якобы привезенной из-за границы. К сожалению, неудачно.