На излёте
Шрифт:
Убедившись, что поставленная ему задача практически выполнена, и одна вертушка с найденным ими сбитым пилотом и большей частью его группы уже в воздухе, он с радистом стал отходить сам. Духи еще не успели занять брошенные ими огневые позиции, на ходу стреляя из своих АКашек, а оба советских вертолета с десантом уже взяли курс на Кабул.
И тут их на догонном курсе духи все-таки достали из ДШК, попав как раз по хвостовой балке ведомой машины. Вертушка сразу же пошла боком, явно сбиваясь с курса. Еще какое-то время она шла по прямой, а потом начала клевать носом. Командир доложил
Мгновенно оценив ситуацию, руководитель с земли отдал приказ летчикам немедленно прыгать с парашютом, но экипаж вертолета отказался это сделать, зная, что у спецназовцев своих средств спасения нет.
Машину закрутило спиралью, и она стала «сыпаться». Последние слова по радио командира экипажа были – «Прыгать не могу, у меня на борту шестеро пацанов», – и, мгновением позже, – «Прощайте, мужики!»
Так, выполнив поставленную ему задачу, вместе с несколькими своими бойцами и героическим экипажем вертолета погиб Володя Малевич, офицер советского спецназа, выпускник Рязанского десантного.
Глава 6.
Группа отошла уже довольно далеко, поэтому Сергею пришлось догонять ее в ускоренном темпе, и минут через двадцать он к ней присоединился. Расходившаяся было вьюга стала понемногу стихать, улучшая видимость и обеспечивая тем самым более ускоренное передвижение разведчиков.
В группе его никто ни о чем не спросил, – все и так было ясно. Большинство ребят, особенно те, кто постарше и знали Казанцева уже не по одному заданию, понимали, что командир намеренно освободил их от этой, мягко говоря, неприятной миссии и взвалил всю ее тяжесть на свои плечи.
Он выполнил, – как знать, – может быть, самую тяжелую в этот выход часть работы, а теперь необходимо было сосредоточиться непосредственно на поставленной перед группой задаче – организовать засаду на идущий с запада караван с оружием. А это, как уже понял Сергей, по ходу движения осматривая местность, далеко не так просто.
Вскоре на их пути справа показался кишлак.
– Пастухов, скорее всего, хватятся только к ночи, – подумал Казанцев, – так что время у нас еще есть в запасе.
Сверившись с картой, он приказал головному дозору взять чуть западнее и назвал более точный курс. Через час вышли к дороге, которую хоть и припорошило упавшим сегодня снегом, но было все-таки явно видно, что она используется для прохождения техники довольно часто.
– Так и есть – это, скорее всего, именно та, которая нам и нужна, – произнес вслух Казанцев и приказал радистам развернуть станцию. Сам же, пока радисты пытались выйти на связь, составил криптограмму с необходимой для Центра информацией и, подозвав Орлова, дал дополнительные указания по организации привала.
Снег совсем перестал идти, и ветер, разогнав облака, тоже стих. Видимость до самого горизонта установилась более-менее нормальная, но нигде, от кишлака и до самой границы, какого-нибудь подходящего места для организации засады видно не было. Зная, что рельеф на расстояниисливается на равнине, скрадывая все неровности и ложбины на местности, Казанцев для более
– Если дозорные не найдут лучшего места, то засаду придется проводить прямо здесь, – задумчиво произнес он. – Место, конечно, не из лучших, но ничего другого, мне кажется, никто нам не предложит. А ты что думаешь? – спросил он у сержанта.
– Не знаю, – с сомнением произнес тот, – надо все-таки дождаться информации от дозоров. Уж больно здесь не с руки работать – ну совсем все открыто.
– А может это и к лучшему, что открыто, – раздумывал вслух Казанцев, – духи беспечнее будут на открытой местности. Давай вот что сделаем, – предложил он, – видишь, ветер катает повсюду перекати-поле? Насобирайте их как можно больше и примаскируй ими группу с учетом боевого порядка при засаде, а я со стороны посмотрю, как это будет выглядеть. Что-то другое вряд ли придумаем.
Через два с половиной часа прибыли оба дозора, подтвердив самые худшие предположения Казанцева – по всей так называемой трассе на протяжении примерно десяти километров подходящего места для проведения засады не было. Кроме того, разведчики, выдвигавшиеся на северо-восток к кишлаку, показали, что километрах в пяти-шести от места расположения группы, северо-западнее самого кишлака и чуть в стороне от дороги, находилось кочевье. Хотя признаков жизни там разведчики не наблюдали, но все прекрасно знали, что это впечатление могло быть обманчивым. Хорошо натренированные в учебных центрах на территории Пакистана и отработанные в многочисленных боях и стычках отряды моджахедов днем обычно отсыпались в кишлаках, пещерах, в заброшенных ирригационных системах, на таких вот кочевьях, выставив только замаскированных часовых и наблюдателей, а к вечеру оживали и начинали готовиться к ночным боевым действиям.
– Вполне возможно, – выразил вслух свою мысль Орлов, – что, исходя из близкого расположения этого кочевья к трассе, оно используется духами как перевалочная база для переброски оружия и техники.
– И наркоты, – добавил стоявший рядом Корнилов.
– Да, вполне может быть. По крайней мере, это нам нужно будет учесть при работе, – резюмировал Казанцев.
Стемнело. Сергей подтянул ближе к себе весь личный состав, напомнил и согласовал с каждым разведчиком его действия в ходе проведения операции, уточнил порядок работы подгрупп, проверил связь внутри группы.
– Вроде бы теоретически все отработали и предусмотрели, – подумал он. – Хотя, как говорили еще в училище преподаватели, возможность неудачи, конечно же, остается даже тогда, когда приняты, казалось бы, все мыслимые и немыслимые меры предосторожности. Ну что ж, в данной ситуации никак лучше не проверишь правильность своего решения, чем его реализацией на практике. А вот поведут ли боевики караван именно этой ночью? Это уже было под вопросом. Оставалось только ждать.
Дав команду на отдых и сказав Орлову, чтобы тот определил порядок охраны и оповещения группы, Сергей, наконец, прилег и сам на подстеленную плащ-палатку. Сон не шел.