На излёте
Шрифт:
– Черт, – громко выругался Казанцев и крикнул опять, – позиции чаще меняйте, – а то, пристрелявшись, они нас неподвижных как цыплят перещелкают, – добавил он уже про себя.
Сколько времени прошло с начала боя, он не знал, некогда было даже взглянуть на часы, а ощущение времени во время боя совершенно другое, чем в обычной обстановке.
– Еще час-полтора и совсем туго придется, – подумал он, и тут в воздухе послышался характерный шум вертолетных двигателей, и появились сначала «двадцать четверки», а за ними и транспортные «восьмерки».
– Слава богу, – подумал
Пара «двадцать четверок», на ходу сориентировавшись, стала бить по позициям духов, никак не ожидавших такого исхода. В считанные секунды боевые вертушки превратили всю их технику в несколько огромных костров, добавивших в воздухе кроме пороховой гари еще и запах горящего моторного масла.
Растерявшиеся было в первый момент духи, вскоре опомнились и, поняв, что они сами вдруг оказались в безвыходном положении, превратившись из ловца в добычу, и терять им нечего, стали интенсивнее продвигаться к позициям, на которых закрепились спецназовцы.
Эти моджахеды были опытными бойцами, и их задумка была понятна – пилоты вертолетов не решаться работать по ним вблизи позиций группы спецназ, а там всем скопом может удастся нескольких пленных разведчиков взять и обменять их на свои жизни. К себе на базу им возвращаться не было смысла, вертолеты все равно по ней отработают. И до кочевья еще добраться надо было на чем-то, – вся их техника горела сейчас ярким пламенем. Да и не дадут им просто так уйти отсюда – это было для них ясно, как божий день.
«Восьмерки» держались в воздухе в стороне от поля боя, и летчики ждали от командира группы указаний по съемке, так как на земле ему было виднее, что необходимо делать в первую очередь и когда давать команду своим бойцам на отход с позиций.
Совсем рядом рванул реактивный снаряд с боевой «двадцать четверки», и осколки завизжали и завыли вокруг, заставляя прижиматься к земле еще больше, буквально вдавливаться в нее.
– Слишком плотно наши работают, – успел подумать Казанцев и увидел Корниенко, в полный рост бегущего с левого фланга по полю в его сторону и придерживавшего руками правый бок.
– Ложись, Андрей, ложись, – крикнул он, но это было бесполезно, до парня, кажется, уже ничего не доходило. – Шок, – понял Сергей и, вскочив, на ходу перехватил бойца, вместе с ним упав на землю. Только после этого он увидел, что прижимает Корниенко руками. По-видимому, осколком реактивного снаряда с вертушки ему распороло живот с правой стороны, кишки вылезли наружу, и парень в шоке побежал к своему командиру за помощью, на ходу пытаясь руками затолкать свои внутренности обратно в брюшную полость.
– Товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант, – повторял он все время, заглядывая Казанцеву в глаза, как бы спрашивая его, – как там у меня, командир, буду я жить?
– Все будет хорошо, Андрюша, ничего страшного, – приговаривал Сергей, осматривая открытую рваную рану молодого солдата в районе кишечника. Вытащил из своего кармана аптечку, шприц-тюбик с промедолом и ввел ему внутримышечно через мабуту в бедро. Тот затих.
– Здесь, кажется, уже безнадежно, – подумал Казанцев
– Орлов, с левого фланга начинайте выход, – крикнул он еще раз, вспомнив о «тяжелом» Заваде и, передав находившегося без сознания Корниенко Галимову и Чижу, стал связываться по УКВ с ведущим из пары «Ми-8».
Согласовав с летчиками место съемки, Казанцев вместе с Корниловым, как бы невзначай оказавшимся возле командира, остался прикрывать отход ребят.
Корнилов был одним из самых опытных бойцов подразделения, не раз отличавшийся в наиболее сложных операциях своей храбростью и смекалкой. Но вот что касалось дисциплины в месте дислокации части, то здесь он был далеко не подарок. Казанцеву частенько приходилось защищать его перед командованием и не дать списать в тыл. Корнилов это знал и, как мог, на всех выходах старался оградить командира от лишней работы, а в бою присматривал за ним, почти всегда находясь рядом, прикрывая в нужный момент своим огнем, и Сергей чувствовал, что если сложится соответствующая ситуация, то прикроет и своим телом.
Тем временем, обе «восьмерки», как и было согласовано, приземлились в небольшой ложбине, где с места боя из стрелкового оружия их практически нельзя было достать, и ждали подхода разведчиков. Летчики же боевых машин, увидев отход личного состава спецназа со своих позиций, буквально пригвоздили огнем всего имевшегося на борту вооружения уже до крайности обнаглевших духов.
Почувствовав, что огонь противника заметно ослаб, Казанцев оглянулся назад на отходившую к вертолетам группу.
Часть разведчиков во главе с Орловым, по-видимому, уже добралась до места съемки, потому что одна из вертушек была в воздухе, а через несколько секунд с её борта был открыт огонь по позициям моджахедов, прикрывая отход остальных ребят.
– Молодец, Орлов, – подумал Сергей, и они с Корниловым начали отходить сами.
У готового к взлету вертолета их уже ждали остатки группы…и тело Андрея Корниенко, – парень скончался по пути к вертолету, так больше и не приходя в сознание.
Глава 7.
Ровно без пяти минут девять, как и было договорено, Сергей открыл дверь названного Ивановым банка.
Славик выглянул из кабинета управляющего, поздоровался и попросил Сергея немного подождать.
Казанцев присел в солидное, кожей обтянутое кресло и осмотрелся. Не очень большая, но уютная приемная, если можно только так выразиться о холле такого серьезного заведения, как банк. Хорошая импортная мебель, у секретаря современный компьютер.
Кроме Сергея в приемной находилось еще четыре человека: секретарша, высокая красивая девушка, – как на его вкус, то с излишне раскрашенным лицом, – разговаривавшая с кем-то по телефону; два молодых человека, обсуждавшие какие-то биржевые котировки и высокий парень лет двадцати пяти крепкого телосложения и с короткой стрижкой, который со скучающим видом сидел возле окна, лениво перелистывая яркий журнал с полуобнаженными девицами.