На изломе Вечности

Дита

Он двинулся к Торину, который продолжал спокойно стоять, не делая попыток вытащить кинжал, который был его единственным оружием.

– Стой, брат, – мягкий голос Ариена был словно гром среди ясного неба. –Ты видишь лицо Торина Кровавого Меча, но это не убийца нашего отца. Он подарил мне жизнь.

– Это неважно, он умрет, – прошипел Нао, пытаясь оттолкнуть парня. Но Ариен решительно встал между ним и Торином, кутаясь в меховой жилет короля.

– Раньше тебе придется убить меня, брат. Я принес клятву высокой верности, – просто

сказал он, глядя в побелевшие от гнева глаза собрата.

Нао попытался было снова отстранить юношу, но тот подошел к Торину и обнял его, обхватив обеими руками, тесно прижавшись к нему всем телом.

– Тебе придется сначала проколоть мое тело, – спокойно произнес Ариен. –Чтобы добраться до сердца Торина Дубощита.

– Остынь, мальчик, – ладонь волшебника легла на плечо Нао. –Ты всегда верил мне, поверь и сейчас, Наойзе, сын Лаунве, на руках этого гнома нет крови твоего отца. Более того, он не имел резона спасать твоего брата, но тем не менее сделал это.

– Раз ты говоришь, Аурендир, – сквозь зубы произнес эльф, нехотя опуская меч и с ненавистью глядя на Торина. –Эй, Клэр, Оиври, Минги, перенесите в мою колесницу гнома со сломанными ногами! Женщины пусть сядут в колесницу Оале. А ты, брат, вместе с тем, кого защищал так яро, и вместе с Аурендиром займешь колесницу Флатли.

С этими словами Нао развернулся и пошел к первой в ряду колеснице.

Солнце ещё не взошло в зенит, когда колесницы горных эльфов, запряженные белыми крылатыми змеями доставили гномов, бывших пленников и волшебника в похожий на драгоценность, вырезанную из желто-алого жада, город Кхел. Торин, привыкший к великолепию родной Мории и Эребора, видевший красоту Имладриса, все же был поражен красотой этого чудесного города, в котором словно смешались гномья практичность и эльфийская воздушность. Кхел был прекрасен вполне земной, и в то же время волшебной красотой.

Что призадумался, Торин Дубощит?

произнес волшебник, с улыбкой глядя на короля, который с жадностью всматривался в резные башенки и чудные домики, в прекрасные галереи и словно парящие в воздухе круглые площадки для колесниц, к одной из которых несли их белые змеи.

Ничего…

Торин тряхнул головой, словно сбрасывая наваждение. –Что будет с Фили и Кили? За эльфов я не волнуюсь, но мальчишки и женщина…не хотелось бы, чтобы их коснулся гнев здешних обитателей лишь потому, что они гномы.

– Гнев не коснется их, – сказал Ариен, в нежностью глядя на проплывающие мимо резные балконы и галереи. –И здесь, в Кхеле вы будете в не меньшей безопасности, чем были бы в утробах своих матерей.

Торин не был в этом так уверен, но промолчал, не имея ни сил, ни желания ввязываться в споры. Только сейчас он вдруг ощутил собственное одиночество и смертельную усталость.

– Вот и наш дом, – Ариен улыбнулся какой-то детской, счастливой улыбкой. –И кто бы знал, как я счастлив

вернуться сюда!

Больно сжалось сердце короля. Ему некуда было возвращаться.

====== 7. Гости эльфов. Кили. Ран. «Оркхааз!» ======

Комнаты, выделенные для гномов по приказу Ариена, располагались в южном крыле королевского дворца. Волшебник занял прилегающие покои и теперь набирался сил, сидя на балконе и покуривая трубочку. Судя по затуманенному взгляду и расслабленной позе в трубочке был не только добрый табак, но и кое-что покрепче. Торин чихнул, помахал перед собой ладонью, разгоняя дымок, и окликнул волшебника.

– Гэндальф…ты так и не сказал, чего нам ждать…и зачем мы здесь, в этой земле врагов.

– Горные эльфы не враги Торину Дубощиту, – ответил Ариен, входя на балкон и делая ударение на прозвище короля. –Ты устал и едва стоишь на ногах, господин. Я велю девушкам омыть твое тело и привести в порядок твои одежду и оружие.

Вымытый и переодетый в богато затканное драгоценными камнями платье, молодой эльф выглядел поистине по-королевски, сразу было видно, что непростая кровь течет в его жилах.

Торин слабо улыбнулся, покачав головой.

– Для тебя не враг…но не для твоего брата и других эльфов.

– Ни для кого здесь. Я рассказал брату о том, кто ты и каким образом оказался здесь. Наойзе желает выслушать тебя, но прежде он согласился с тем, что тебе нужно как следует отдохнуть.

Торин бросил взгляд на волшебника, который продолжал невозмутимо пускать колечки в быстро темнеющее небо.

– Идем, я выбрал для тебя красивых девушек. Из личного сераля брата, а у него в серале нет уродин, -Ариен с улыбкой взглянул на короля.

И ты думаешь, увидев меня, они будут рады?

скептически хмыкнул Торин. –Ну уж нет, я сам справлюсь. В крайнем случае Кили мне поможет.

– Как скажешь, господин. Я велю разбудить Кили.

Торин вздохнул.

– Не надо. Пусть спит.

… Девушки-эльфы помогли ему раздеться и забраться в горячую ароматную воду. Торин блаженно вздохнул. Его тело, разбитое и усталое, нуждалось в отдыхе.

– Если тебе понадобится что-либо, господин, просто дай знать, – улыбнулся Ариен, на миг остановившись у двери. – Если пожелаешь любую из этих девушек, или всех вместе, они твои. Но прошу тебя, не будь груб с ними.

Одна из эльфиек улыбнулась королю с какой-то детской щемящей беспомощностью. Присмотревшись, Торин заметил у неё и у других девушек странные отметины на плечах, похожие на золотисто-алые родимые пятна.

– Подойди, – поманил он стройную черноволосую красавицу, раскладывавшую на полочке мыла и скребки. Осторожно взял её за руку, развернув так, чтобы рассмотреть пятно. Это оказалась искусно сделанная татуировка в виде бутона.

– Что это? – спросил король, с любопытством рассматривая татуировку. Девушка покраснела, но не отвела взора.