На краю Бостона
Шрифт:
Дэнни улыбается во весь рот.
Звенит звонок, дети осторожно встают с мест и накрывают незаконченные полотна белыми тканями, чтобы свет не портил яркость красок до покрытия картин лаком.
Родители толпятся у двери, высматривая своих отпрысков. Последней уходит Джэсс.
– Мистер Уиттакер.
– Мисс Блэйк, как успехи у дочери? – Высокий галантный мужчина одет в дорогой костюм, словно вышел из кинофильма. У него ухоженная борода, широкие плечи и дорогой парфюм – герой–любовник моих книг. Но в нем есть что–то такое отталкивающее, что постоянно заставляет
– Хорошо. Старается.
Прибираю рабочее место и закрываю тюбики красок. Тороплюсь, зная, что Эшли ждет меня дома.
– Детка, иди в машину, я сейчас.
Девочка слушается и прощается со мной.
– Софи. – Он кладет руку поверх моей, когда я тянусь за очередным тюбиком. Я оказываюсь между ним и столом. – Может быть, ты все же передумаешь…
Голос Уиттакера волнует. С легкой хрипотцой, грубый, сексуальный. Замираю. Когда он шепчет, его губы едва касаются моего уха.
– Мистер Уиттакер…
– Софи, я же просил называть меня Джеком.
– Джек, вас дочка ждет. – Убираю руку и выскальзываю из ловушки отца моей ученицы.
На его лице отражается вся горечь поражения. Он давно пытается приударить за мной. Красивый вдовец, успешный, но одинокий мужчина в расцвете сил. Мать Джэсс умерла, когда девочке было пять. С тех пор Джек воспитывает дочку самостоятельно. А Джэсс ходит вот уже полгода на мои занятия по живописи. И все полгода ее отец заставляет меня краснеть и чувствовать себя неловко. Не нравится мне его настырность. Эшли видит в нем идеального кандидата в мужья. Но меня бросает в дрожь от одного его вида. Сказала бы, что ощущаю не бабочки в животе от его присутствия, а неподдельную настороженность. Слишком настойчив.
– Не люблю отказы, мисс Блэйк. – Он стучит пальцами по столу, и я вздрагиваю. – На свидание идти не хочешь, поговорить тоже. Как подобраться к сердцу той самой, если оно за семью замками?
– Возможно, не стоит продолжать стучаться в закрытые двери, раз вам так и не открыли.
– Разумно. Что ж, жаль. Если надумаете, мисс Блэйк… – Он застревает в дверях, – Звоните.
Я закрываю кабинет изнутри и еще минуту собираюсь с мыслями. Каждый раз, когда он приезжает за дочкой, у нас происходит неловкий разговор или мне приходится выслушивать его подкаты. Знаю, что могла бы дать шанс. Но зачем? Если от его слов не подкашиваются ноги. Если его шепот не вызывает остановку сердца. Если при прикосновении между ног не разгорается пламя.
Делаю успокаивающий вдох и набираю сообщение для Эшли.
Я: Мистер «моей дочке нужна мать» снова доставал меня. Пора заявить на него в полицию. «Смеющийся смайлик».
Появляется облачко. Эшли что–то пишет в ответ. Блип.
Эшли: Ты надышалась краской, тебя торкает, и ты все выдумываешь. Ни чей папочка не хочет тебя, грязная сучка. «Смешной смайлик».
Подруга знает, как меня рассмешить. Хватаю сумочку, заглядываю в зеркало. Щеки раскраснелись. Поправляю прическу и выхожу из студии. Бросаю взгляд на пол возле стола. Один тюбик все же пропустила из–за Джека. Крышка лежит
Глава 4. Софи.
Эшли моя полная противоположность. Она взбалмошная, милая и позитивная. В отличие от меня никогда не зацикливается на проблемах. Легкая в общении, во всем ищет положительные моменты. Но самое главное, Эш добрая. И дерзкая. Даже больше меня.
В ее квартире на последнем этаже просторно, современно и мрачно. Никаких обоев в цветочек, разбросанных вещей и картин. Лишь скульптуры. Глиняные статуи, головы, чашки. Все, что она сделала своими руками, дополняет модернизированную квартиру. Кирпичная кладка окрашена темной краской. Мебель и освещение в стиле «лофт». Деревянные потолочные балки выкрашены в черный и покрыты лаком.
Я часто бываю у подруги, но никак не могу привыкнуть к атмосфере холостого мужика. Разве глядя на интерьер можно подумать, что здесь живет молодая и красивая девушка? Таков ее вкус.
Мы познакомились на втором курсе в университете искусств. Она подсела ко мне в лекционном зале, после того как преподаватель по истории живописи попытался отчитать ее за опоздание. Эшли не смутил резкий тон мистера Редса. Напротив, нашлась с ответом.
– Мисс Стоун, неорганизованность когда–нибудь погубит вас. Если забываете посещать вовремя пары, то… Не дай бог, вы забудете про свои скульптуры.
– Не волнуйтесь, мистер Редс, если я захочу вылепить голенького Аполлона, то штучку между ног не забуду приделать.
Зал в ожидании перепалки загудел, но профессор смутился и лишь пробормотал что–то себе под нос.
Дерзкая студентка одарила меня красивой улыбкой и подсела.
– Я – Эш. Будем знакомы?
Сейчас горячая штучка сидит передо мной в коротеньких шортах, топе, едва прикрывающем пышную грудь, и рассказывает, как один из ее учеников испортил творение, над которым работал три месяца. На фоне тихо играют Linkin Park.
– Ты так и не решилась завести растение? – перебиваю ее рассказ.
Я устроилась на диване из черного бархата, а она – в кресле–мешке. Бубончик расположился в ногах. Я глажу его по голове, а он громко посапывает.
– Мне хватает Бэмби. Кофе? – Подскакивает она и щелкает чайник. Подливает в черную кружку кипяток.
– Пожалуй. Мне работать всю ночь. Хочу завершить картину на конкурс. – Беру кружку из рук подруги одной рукой, а другой – продолжаю наглаживать мягкую шерсть.
– Уверена, это твоя лучшая работа, и ты обязательно победишь. Чипсы?
Бэмби подпрыгивает и громко лает.
– Успокойся, малыш. Не тебе предлагала.
Он ходит по кругу, сворачивается калачиком и падает мне на ноги.
– Как насчет мистера Папочки. Может, уже сдашься и сходишь с ним на свидание?
– Плохая идея. Он мне не нравится. И тем более, маленькая любопытная Джэсс начнет задавать вопросы. И он… как бы тебе сказать…
– Слишком напористый?
– Точно. Я бы добавила – душный.
Эшли ставит чашку с чипсами. Я хватаю несколько и с удовольствием пихаю в рот.