На краю Бостона
Шрифт:
Безупречный.
Вот уже стою на крыльце старомодного дома. На фоне моего – кажется крошечным и ветхим. Звоню, но вряд ли звук звонка перебьет музыку. Сквозь прозрачное стекло двери вижу, что пес выходит из гостиной и лает.
Жду минуту, но соседка не появляется. Прихожу в ярость и тарабаню в дверь, дергаю ручку – заперто. А на что ты надеялся, Адам? Что оставит парадную дверь открытой для тебя?
Огибаю дом, заглядывая в окна, но не вижу ее. Небольшой забор отделяет переднюю площадку от заднего
Никому, кроме меня не мешает то, что она зовет музыкой души. Ближайший дом пожилой пары в в миле отсюда. И Софи спокойно устраивала вечеринки, пока не появился я.
Выглядываю из–за угла и замираю. Из дома мне не доступна эта часть ее участка.
В тени на просторной веранде под светом студийной лампы сидит Софи. Она кладет мелкими мазками краску на холст. Я щурюсь. Издалека сложно увидеть детали, но понимаю, что это арена цирка, кто–то в центре. Яркие краски смешиваются в прекрасную картину. Дух захватывает. Я не знал, что Софи художница.
И вот я уже не злюсь. Прислоняюсь к стене и наблюдаю. Если бы я не знал, что мисс Психованная Сучка грубая, подумал бы, что она совершенна. Изящные изгибы ее тела тонут в ночном мраке. Она собрала волосы в пучок, и ее шея открылась.
Во мне вспыхивает непреодолимое желание укусить за уязвимое место.
Сейчас в свете одной лишь лампы она кажется незнакомкой. Держит зубами тонкую кисть, а другой – широкой, кладет краску, отклоняется и оценивающе смотрит. Смешивает что–то на палитре и снова делает мазок.
Готов наблюдать за этим вечность. Но рядом хлопает москитная дверь, и из дома счастливо выскакивает пес размером с мою машину. Он виляет хвостом, лижет ей руки и прыгает. Вдруг замечает меня и бросается бежать. Я в замешательстве, продолжаю стоять, хотя должен рвануть на выход сломя голову, чтобы чертов пес не съел меня. Софи что–то вынимает из ушей.
Наушники?
Она оборачивается, вскрикивает и бросает в мою сторону кисть. В ее глазах ужас. Мне хотелось сказать «один – один, соседка. Думаешь, я забыл, как ты меня напугала утром?» Она присматривается и понимает, что это я.
– Какого хрена, Паркер? Ты как стремный маньяк! – визжит она.
Магия обворожительного образа юной красавицы мгновенно исчезает, растворяясь в ночи. И чего это ты, дружок (обращаюсь к члену), так на нее реагируешь?
Большой пес вертится вокруг, обнюхивает меня и лижет руки. Я похлопываю его по голове и уже представляю, как вымоюсь под кипятком с хлоркой, чтобы удалить собачью слюну. Если соседка рассчитывала напугать меня псом, то ошиблась.
– Пес только выглядит ужасающе, – уверенным тоном произношу я. – Если думаешь, что напугаешь…
– Иди к черту! Убирайся! – верещит она, приближаясь, и ее взгляд опускается ниже. Ловушка захлопнулась. Софи не отрывает
Вижу, что смущается. Краснеет и отводит взгляд.
– Вон из моего дома, Паркер. – Гипноз моего тела продлился недолго.
– Скажи мне вот что, психопатка, если ты рисуешь картинки на заднем дворе, зачем тебе музыка в доме? Ты мешаешь нормальным людям спать. У меня завтра серьезная репетиция.
– Да мне плевать! – Она перебирает что–то в руке.
– Ты была в наушниках? – Шестеренки в голове начинают скрежетать. И паззл складывается. – Ах ты, гадкая девка. Назло мне врубаешь это уродство, а сама сидишь в наушниках? Ну–ка дай сюда. – Вырываю один из руки и втыкаю в ухо.
– Верни, Паркер. – Она подпрыгивает и пытается забрать. – Сукин сын!
– Что я слышу! Баллады о любви? – Сам не понимаю, откуда у нее такой вкус, если каждый вечер играет клубная хрень. Мне становится смешно.
Она резко ударяет меня в голень, а затем коленом в живот. Я сгибаюсь. Несмотря на слабый удар, все же неприятное ощущение.
– Это – мое, – отбирает наушник. – А теперь вали отсюда, сраный вуайерист.
– Кто?
– А что, в твоей вселенной фокусов никто не подскажет тебе, что следить за соседями пошло и мерзко? Я знаю, Паркер, ты подглядываешь за мной.
Бросает вызов, хитрая девчонка. Не может знать наверняка, потому что, когда я слежу за ней, свет выключен.
– Выруби чертову музыку, Блэйк, – делаю акцент на фамилии, давая понять, что тоже знаю, кто она такая. – Иначе ты пожалеешь!
Последнюю фразу почти рычу, стиснув зубы, и напоминаю себе, что она портит мне жизнь.
Возвращаюсь в дом. На часах половина одиннадцатого. Я уже выбиваюсь из привычного ритма, и завтра это скажется на мне. Злюсь, расхаживаю по дому из угла в угол. Что она о себе возомнила? Грохот дебильных басов был всего лишь спектаклем? Назло мне? А сама карябает картинки под песни Агилеры?
Не могу успокоиться. Так бы и раздавил ее, как букашку. Бегу наверх, хватаю телефон и набираю номер Мириам, молоденькой секретарши.
После второго гудка она поднимает трубку и щебечет.
– Отмени на завтра репетицию. Перенеси на субботу. Да, как слышала. Я занят для всех. Переводи на голосовую, потом прослушаю.
Кладу трубку и думаю о мести. Я размажу тебя, мисс Психованная Сучка. Отодвигаю шторку и вижу Софи в спальне. Музыка немного стихла, но все равно грохот доносится до моего дома.
Софи не задергивает шторы. Сиреневая подсветка играет на ее коже. Она снимает длинную футболку и шорты, оставаясь в спортивном белье. Ненавижу ее, только мой дружок думает иначе.