На краю Дикого Поля
Шрифт:
Пока батарея снималась с места, на подготовленную позицию рядом подлетела батарея единорогов. Эти были готовы через пять минут, и сразу открыли огонь по своему мишенному полю. Темп стрельбы был потрясающим для этой эпохи: два-три выстрела в минуту. Результаты их стрельбы по деревоземляному укреплению были скромнее, разрушений меньше, хотя все стоящие в укреплении мишени получили повреждения. А вот по ростовым мишеням отстрелялись куда лучше: и ядрами и картечью. Склон и трибуна отреагировали громче. Видно было, как мужчины отчаянно жестикулируя что-то друг другу доказывают.
Ха! Это только цветочки, сейчас ягодки поспеют.
Единороги
– Справа за кустарником стоит вражеская батарея, ведущая огонь по нашему войску. Новейшие государевы пушки, не сходя с места подавят эту батарею.
Стволы пушек поползли вверх, градусов на сорок пять, и батарея открыла огонь, корректируемая наблюдателем с флажками, взобравшегося на вершину деревоземляного укрепления.
Каждое из шести орудий выпустило по три пристрелочных выстрела и по пять на поражение, и 'вражеская батарея' сооруженная из брёвен, была размётана в клочья.
А то! Я лично инструктировал командиров пушкарей по стрельбе с закрытых позиций, и мы вместе составили первые, довольно примитивные таблицы стрельб. Ну и, спасибо командирам, натренировали расчёты на пять.
После стрельб царь и знатные люди, в том числе и иностранные послы, пошли смотреть на новейшие пушки. Подойдя к первой из них, царь хотел было коснуться ствола рукой, но подскочивший командир расчёта предостерёг его:
– Поберегись, царь-батюшка, неровен час обожжёшься. Смотри какое оно горячее!
– и плюнул на ствол. Плевок активно зашипел, и зрители удивлённо загудели.
– Благодарю тебя, сотенный. Вот прими от меня на память об этом дне.
– отозвался царь, и протянул ошалевшему от счастья воину перстень, снятый с руки.
В одно мгновение десятник, ставший сотенным, упал на колени, благодаря за милость.
Царю и присутствующим продемонстрировали устройство орудий, показали, как открывается клиновый затвор, процесс заряжания сначала удлинённого снаряда с медным пояском, а потом картонной, покрытой лаком гильзы, с латунным донышком.
– Именно в это место заключён гром-камень?
– поинтересовался, пальцем указывая на капсюль, какой-то вонючий европеец.
– Именно там.
– ответил ему новоявленный сотник.
– Из чего он изготовлен, а?
– не унимался европеец.
– Ты, схизматик, о том в особом отделе разрядного приказа поспрошай.
– отрезал сотник.
Царь услышав этот диалог расхохотался и поддел вонючку:
– Тебя в Лондоне не учили, что не надо задавать нескромных вопросов, а, Уилмор?
Англичанин что-то смущённо пробормотал, и затерялся в толпе.
После показа ко мне подошел Илхами.
– Великолепные пушки появились у твоего повелителя.
– сказал он - Пожалуй, это лучшие пушки в мире.
– Наверное это так, но пока они дороги и срок службы стволов ограничен.
–
– философски парировал Илхами.
– Как понравились тебе предыдущие пушки?
– Они безусловно хороши, но у великого султана имеются похожие. Мне поручено провести переговоры с твоим повелителем о поучении от вас тягачей для тяжёлой артиллерии, но теперь я вижу, что нужно вести переговоры и о новейших лёгких пушках тоже.
– Прости за вопрос, и если ты не вправе раскрывать этот секрет, не отвечай.
– Ну-ну - поощрит меня Илхами.
– Что хочет предложить твой повелитель моему?
– Он хочет предложить гарантию от вторжений на Русь своего вассала, крымского хана.
– А если я выдвину предложение, которое будет выгодно Блистательной Порте, Русскому царству, и если задуматься, то и крымскому хану тоже?
– С трудом себе такое представляю, но готов выслушать.
– Блистательная Порта нуждается в выходе в Индийский океан, так как его владения есть и там. Я слышал, что во времена фараонов и во времена Римской империи существовал канал, связывавший Средиземное и Красное моря, но впоследствии он был засыпан арабами. Скажи мне, если мой повелитель даст великому султану паровые тягачи, способные прокопать канал заново и новейшие орудия для неприступных крепостей, защищающих канал от нападения с суши и с моря, это будет достойной платой за приказ твоего повелителя своему вассалу, крымскому хану, переселиться из засушливого Крыма на благодатные земли Валахии, Трансильвании или Болгарии?
Илхами-каймакам крепко задумался. После размышлений, он пристально взглянул на меня:
– Такой вариант слишком хорош и для империи Османа и для Руси. Даже крымчаки не должны оказаться слишком недовольными. В чём подвох, князь Александр?
– А подвоха нет. Начну с Руси: она получит безопасность с юга и свободу торговать с Турцией разными товарами, в том числе и хлебом, который будет выращиваться в безопасных степях. Турция получает новейшее оружие, канал, позволяющий торговать и воевать в двух океанах, и многочисленное войско на беспокойной границе с Венгрией и Австрией. Татары получают новое сытное и удобное место жительства, а их хан может даже числиться владетелем Крыма, главное, чтобы там не было ни его, ни его войска. Да, чуть не забыл: крымчаки в этом случае окажутся куда более управляемыми, чем пока они живут в Крыму. И напоследок: великий султан может в качестве дополнительного условия попросить вычистить Дон, Днепр и Волгу от вредных и беспокойных черкасов. Мой повелитель вполне может отправить их на остров Хоккайдо, реки Амур и Сунгари, где они хотя бы подохнут с пользой для человечества.
– Заманчивая идея. Ещё твой государь продвигает идею примирения Блистательной Порты и Персии. Что ты об этом думаешь?
– Я полагаю, что мой государь совершенно, абсолютно прав. Если две ваши державы прекратят, уж прости мне эти слова, но бессмысленную многовековую войну, и проведут между собой более или менее справедливую границу, то будет лучше обоим сторонам. Персия вполне может заняться Индией, а Блистательная Порта Африкой и Европой.
– А вы?
– А мы сможем наконец заняться собой. Мы будем строить дороги, заводы, города и сёла. Мы будем растить сады и детей, а наша армия будет только защищать наши рубежи. Ну. Разве что вернём некогда отнятое у нас в прежние года. Русские вообще очень миролюбивый народ, и ты это сам видишь, Илхами-каймакам.