На крыше храма яблоня цветет (сборник)

Иженякова Ольга Петровна

Историю Подкарпатской Руси, невероятно запутанную, переписывали много раз, переписывают и сегодня. А в колядках поют:

– Просимо тя дуже,Маленький Иисусе,Даруй лита щасливенькиПидкарпатський Руси.

В старом селе привычно весело.

Сначала я попала на свадьбу, где родственники со стороны жениха и невесты долго выясняли отношения, напрочь отравив праздник молодоженам, впрочем, на фоне ссоры их расстройство было мало заметно. Взоры всех гостей были прикованы

к ссорящимся. Глядя на их лица, казалось, ничего более интересного в своей жизни они никогда не видели. Одна хорошо подвыпившая женщина кричала другой на весь зал:

– Шо ты ко мне прицепилась, як пиявка болотная, прицепилась – и все тут! Шо я тебе такого сделала, скажи, скажи при всех, не стесняйся? Здесь все свои! То не здороваешься, взгляд в сторону отводишь, то, как сейчас, прикопалась из-за гуся, мол, плохо ощипала, а по-за глаза так вообще проституткой называешь. Это я-то проститутка? Я? Та я, если хочешь знать, за всю жизнь мужика знала, сколько ты за месяц. А мне ведь не двадцать пять! Придет твой раз в два месяца ко мне, полюбит, потискает, за титьки пощупает, и нате – пожалуйста, все село балакает: проститутка! Не я проститутка, не я, а ты. Ты – настоящая проститутка. Ты же каждый день с мужиком спишь!

Все гости внимательно следили за скандалом, и казалось, кроме этой сцены и, пожалуй, обильного застолья, их мало что интересует.

После свадьбы я посетила огромный давно заброшенный замок, построенный в конце шестнадцатого века в причудливом архитектурном стиле, когда-то он принадлежал известному княжескому роду, потомки которого в начале позапрошлого века эмигрировали в Канаду и там, говорят, построили подобный в память о закарпатских предках.

Громадные залы, высокие стены на меня не произвели привычного впечатления, видимо, взрослею, но все же по давно сложившейся журналистской привычке удалось найти кое-что интересное. Я обнаружила старинный туалет. Два больших следа в форме человеческой ноги высечены прямо в каменном полу, а посредине отверстие.

Я бросила маленький камешек, раздался шум. Камешек через отверстие в трубе полетел вниз. Шум слышен был в это время на первом этаже, затем в подвальном помещении, пока наконец не упал с грохотом вниз – в яму. Выходит, когда кто-то из знати на верхнем этаже ходил в туалет, об этом знала вся прислуга?

Одно время в этих краях я долго изучала так называемый курортный синдром. Это когда внешне благополучные и цивилизованные люди приезжают в места отдыха и ведут себя так, будто жить им осталось от силы год.

Под ласковым солнцем и в благоприятном, считай, парниковом климате обнажаются не только тела, но и мысли. Отпускники – это особенная каста, которая живет в стране вседозволенности и лености. Здесь много флирта, не всегда пристойных анекдотов, обильные столы и лечебные процедуры. Все внимание сосредоточено на человеческом организме, на разговорах о том, что полезно, а что нет. На душу здесь наплевать.

По большому счету отдыхающие аборигенов всерьез не принимают.

А зря.

Как показывает многовековой житейский опыт, большинство поэтов, писателей, художников рождаются именно в таких местах, где сама природа способствует развитию воображения.

И вполне вероятно, что какой-нибудь юный Ги де Мопассан запечатлеет характеры и поступки отдыхающих в литературе. Не исключено при этом, что имя, возраст, цвет глаз, место жительства отдыхающего, и что немаловажно,

социальный статус и род занятий будут отнюдь не вымышленными. «Влипнуть» можно по-крупному.

Если кратко описывать Карпаты – там все красиво.

На свалках растет необыкновенной красоты дягиль, возле, прошу прощения, сортиров – невероятно огромные маки, величиной с человеческую голову, а старые и новые дома, сараи и просто развалины окутаны диким виноградом. Если добавить к этому немного истории с ее непременными спутниками – легендами, то станет понятно, почему каждое лето, впрочем, не только лето, этот небольшой клочок земли, граничащий с Европой, осаждают толпы туристов всех стран и народов.

Кстати, об истории.

Рядом с домом моей знакомой – бабы, Ирмы, стоит вековая глыба, на которую когда-то садился Иван Мазепа, говорят, будто даже задремал на ней. О чем, естественно, выгравировано на поверхности камня. И все, абсолютно все экскурсанты изъявляют желание сфотографироваться возле столь памятного украинскому народу места. Они проходят к глыбе, а рядом грядки бабы Ирмы. Петрушка, сельдерей, укроп. В лучшем случае оторвут на память листочек-другой. В худшем – затопчут. И как только на горизонте появляется экскурсия, баба Ирма бежит грядки сторожить. Экскурсия уходит, баба Ирма проклинает Мазепу…

Впрочем, это только первые «цветочки».

Другое дело, когда туристы расслабляются на природе. В прошлом году восьмилетний ребенок наблюдал групповой секс у цыган. Пришел домой и обстоятельно рассказал взрослым про четыре пары, которые менялись после каждого раза…

Не спасла положение и жалоба, подписанная всем селом в сельсовет. Там плечами пожали, мол, зона отдыха, какие могут быть вопросы? В походе за грибами обычное дело обнаружить парочки в кустах и предметы, так сказать, интима.

Впрочем, если уж называть вещи своими именами, то отношения мужчины и женщины на курорте, где их никто не знает, доступны многим любопытным, а значит, в них есть какой-то определенный момент общедоступности, то есть общественности. Действительно интимный момент – получение и пересчет собственных денег. И все.

* * *

В таких краях дети взрослеют быстро. Отдыхающие не задумываются, что творят своим поведением.

Мысли, что непотребное поведение калечит чью-то психику, им почему-то не приходят. И как следствие ранняя сексуальная жизнь у детей из курортных мест вносит свои коррективы в течение времени у населения. Никто не задумывается, что всему свое время. Выглядит это как бутоны садовых роз, которые продавцы щипцами разворачивают, чтобы быстрее продать. В природе же розы распускаются медленно и божественно прекрасно.

Помню свой первый приезд в горное село, было мне тогда лет шесть, наверное. Рядом с нашим домом во дворе на высоком дереве жило семейство аистов. Я часами за ними наблюдала, мечтала поймать сказочную птицу, ощипать ее и сделать из пуха перину, согласно услышанной тогда мною сказке, кто спит на перине из перьев аиста, будет счастливым и богатым. А мне так хотелось разноцветные мониста! Много-много.

У меня в детстве они почему-то ассоциировались с богатством. Но залазить на колесо, на котором находилось гнездо, я, естественно, не решалась. А аисты, видимо, были в курсе моих корыстных намерений, по нашему двору не разгуливали. Просто прилетали и сразу прятались либо в гнезде, либо в кроне ближайшей груши.