На крючке

Черных Егор

– Ты специально такой выпуск дала мне, – пошутил я. Алина уже догадывалась о моих непростых отношениях со спиртными напитками.

– Я тут ни при чем, – кокетливо улыбаясь, ответила она.

Мы сели на бетонные порожки в просторном вестибюле перед гардеробом, и к нам подошли еще несколько девочек из группы, включая Элю, которая неделю

назад поделилась со мной пивом. В этот раз у нее в термокружке был ликер с кофе. Мои глаза засверкали, не стесняясь выдать болезненное влечение, а руки стремительно потянулись за напитком. Алина, как будто удерживая меня от алкоголя, перехватила кружку и первая отпила. Хоть мне и понравился этот жест, я обратился напрямую к владелице с просьбой выпить. Тогда Алина как бы в отчаянии в полушутку легла мне на плечо. Трудно описать словами, каким вкусным и нежным показался мне этот ликер, когда я пил его и чувствовал рядом с собой ее дыхание.

Буквально через минуту речь зашла о том, как у кого проходил выпускной. Алина вдруг стала рассказывать, что она была на нем со своим парнем. Описывать, какое красивое платье на ней тогда было, и как после танцев они впервые поцеловались. Приятное чувство, возникшее от нахождения вблизи Алины, испарилось. Мне захотелось ее ударить или, по крайней мере, встать и уйти. Но я не сделал ни того, ни другого. Просто сидел и подавлял в себе злость, пытался изображать, что я в прежнем расположении духа.

Когда мы собрались в столовой, чтобы «вскрыться» на «Тайном деде», я до последнего верил, что книга лекций Быкова с открыткой и поздравлением, написанным красивым почерком, которые достались мне в качестве подарка, принадлежали Алине. Оказалось, что нет: его подарила мне другая девочка. Маша, крепко сложенная высокая девушка с кучерявыми темными волосами, которая единственная на всем курсе мечтала работать на государственном телевидении и вести ток-шоу типа «Пусть говорят», предложила обмазать всех, включая меня, блестками перед

фотосессией.

Так, фотки, и правда, вышли забавнее и колоритнее. На одной из них я держу в руках мишуру и в красно-черной рубашке иду «душить» Пашу, который одет в синюю и держит на ладони монету, изображая капиталиста. На общих фото – Алина всегда в центре, так как она староста, но для меня еще и самая красивая девушка в группе. Ее голубые глаза с длинными ресницами уверенно смотрят прямо в кадр, а тонкие губы расплываются в улыбке.

– Мы поедем в воскресенье за билетами? – спросил я у Алины в переписке, когда вернулся домой.

– Вообще я хотела их купить, могу и тебе взять, – к моему удивлению, ответила она.

– Если не хочешь ехать вместе, так и скажи – съездим поодиночке. Просто это тупо, – раздраженно написал я.

– Просто мне эти билеты парень собирался купить. В другом случае съездила бы с тобой, – наконец, объяснила Алина.

Я тут же похерил все мысли о возможности признания. Каким нужно было быть идиотом, чтобы допустить, что у меня есть какие-то шансы?

– Но, если эта идея накроется, напиши мне перед тем, как соберешься поехать все равно, – вдруг последовала оговорка от нее. – Я, может, с тобой съезжу.

Она точно надо мной издевалась. Сначала клала голову на плечо, потом говорила о том, как целовалась с парнем. Сначала звала съездить вместе за билетами, потом выяснялось, что их ей купит ебырь. «Но ты не опускай окончательно руки. Может, он разобьется на самолете, пока будет лететь из своего Питера, и тогда мы обязательно встретимся», – как будто говорила мне Алина. Веселые качели. Туда-сюда, прямо как мое настроение. Она сводила меня с ума. Мысли о том, что это конец, сменялись надеждой. Я выделял для себя ровно один процент из ста, что у меня может что-то выгореть с Алиной. Один из ста – это было даже много.

Конец ознакомительного фрагмента.