На любителя

Кравченко Наталья

–Что, принес? – спросил он, кивая на диски.

–Да, прочитал, – сказал Митя. – Ты скачал, нашел?

–А ты не смог?

–Да где там, – усмехнулся Митя. – Денег совсем нет, допросишься, что ли. И мотоциклы чего-то перестали ломаться, и бураны.

Митя на карманные сам зарабатывает, ремонтом, помощью мужикам, правда, не всякий согласиться Митю брать – от него водкой ведь не откупишься, но кумекает хорошо. А у матери – кривит душой – Митя сам не просит из гордости.

–Ну так давай, – Вадька взял из рук Мити флэшку, которую немедленно воткнул в компьютер. – Слышали новость? У Мамина брат двоюродный приезжает через неделю.

–Ну

и что? – пожал плечами Митя. – Я не таможенник, чтоб держать его. Нам с Данилой от этого не холодно и не жарко. Верно, Даня?

–Верно, – кивнул головой Данила. – Придет какой-нибудь воображала из города. Видали мы их.

–Видали, – покивал Митя.

В прошлом году приезжал один такой – причесанный, прилизанный, беленькие худенькие ножки в сандаликах, по поселку ходил с книжечкой, с андроидом последней модели, выражался, как сказал Митя Даниле, «витиевато» (Данила так и не понял, как это, но видать, «плохо»), а более того – вознаглел и даже за Шурочкой, предметом Митиного немого обожания, так сказать, стал ухаживать. Митя такое безобразие долго терпеть не стал, и подкараулил их в один из теплых вечеров возле речки, где парочка, вероятно, рассуждала о высоком, глядя, как с водопоя возвращаются грязные и худые коровы, возле речки же произошло нечто вроде дуэли на кулаках. Митя намял бока городскому сопернику, Шурочке, подошедшей к Мите вытереть землю и кровь с рубашки, бросил пару грязных слов со зла, однако все парни в поселке стали уважать Митю – «начистил рыло как следует городским».

Теперь ко всем городским Митя относится с пренебрежением и гордой ухмылкой, а Данила повторяет за ним.

–Ну и зря! – вздохнул вдруг Вадька. – Парень, говорят, неплохой. Я пойду знакомиться.

–Это ты перед Марьей выделываешься? – с язвительной насмешкой спросил Митя. – Перед Марьей? Тройки испугался?

–Не тройки испугался, тройку я уже исправил… – важно заметил Вадька.

–Ага, на двойку, – прошипел Данила.

–Нет, на четверку. Я просто пойду – вы какие-то дураки. Раз городской – так сразу воображала, дурак, заносчивость, брезгливость и так далее, – сказал Вадька.

Митя язвительно усмехнулся и покачал головой, повернулся к Даниле:

–Марья его обработала!

–При чем тут Марья? – возмутился Вадька.

–А при том здесь Марья, – пожал плечами Митя. – Давай флэш, и я пойду. Ты пойдешь, Даня?

–Пойду, – решительно кивнул головой Данила.

–Нет, при чем тут Марья? – снова повторил возмущенно Вадька.

–А притом, что везде свою пропаганду пустила! Ни одного нормального человека в поселке не осталось – я да Данька! – крикнул Митя, Надя испугалась резкого голоса, и Даниле пришлось ее успокаивать.

–Жизни она нас всех учит, – продолжал Митя уже спокойней, видя, что гнев ни к чему хорошему не приведет. – Как вести себя, как говорить, не материться, не плевать, чуть не сюртуки заставляет носить. И ты туда же! Туда же! Елейным голоском подвизгивать «Добрый день, Марья Владиславовна! Как здоровье ваше драгоценное?».

–А что в этом плохого? – возмутился Вадька.

–А то, что все это – брехня. Так, показуха! Вот что! – воскликнул Митя. – Это в школе, при ней все такие паиньки, а как вечером, на улицу – так уши заворачиваются, как мы материмся! В школе Шурочка такая скромница, а вечером попрет по поселку – только юбка задирается! Брехня все это – ваше воспитание. Ничего там нету, а только выгибаетесь из-за оценок, – заключил Митя. – Пошли, Данила.

–Иду, –

важно и тоже возмущенно глядя на Вадьку, Данила посадил Надю на прежнее место и вышел из комнаты следом за Митей.

По улице они прошли пару шагов молча, точнее, Митя прошагал, а Данила просеменил за ним. Потом Митя обернулся и сказал:

–Впрочем, если ты хочешь, ты можешь пойти к этому новенькому. Я тут неправ, управляя тобой. Все-таки это не хорошо.

Митя повернулся, Данила догнал его, и они дальше пошли вровень. Митя снова заговорил, запихнув руки глубоко в карманы потрепанных и потертых джинсов:

–Конечно, Вадька прав… застоишься тут, засмотришься, люди все одни и те же, а тут как-никак свежая кровь, новое лицо… – Митя помолчал, пожевал губы, снова продолжил:

–А Вадька-то! ловко как… Мамина двоюродный брат… да сразу уж и говори – Марьин внук. А то вокруг да около ходит. А, как будто я не знаю – приедет какой-нибудь зарвавшийся, надо же, заслуженного работника образования внук! Ах, какая важность! Ну конечно, почти, без одного места учитель года по району! И его внук – несомненно, вундеркинд во втором поколении, или даже в третьем! Конечно, занимается каким-нибудь правильным или сильным видом спорта, конечно, одет хорошо, конечно, рубаха-парень, конечно же, отличник или, на крайняк, хорошист. Ну в общем, знакомьтесь, просю любить и жаловать – образец для подражания! Не сломайте карандаш, срисовывая!

Митя плюнул ожесточенно.

–А может, Марья права? – спросил Данила. – Может, правда, как она говорит, так надо поступать?

–В чем вопрос, конечно, надо, – пробубнил Митя, садясь на скамейку у своего дома.

–Так чего ж ты против выступаешь? – опешил Данила.

–Я против отношения выступаю, а не против… идеи, что ли, – ответил Митя. – Она бегает, трындит по всей школе о вреде курения, ловит всех, кого не лень, а парни с ее класса – тот же Вадька – стоят за школой и курят. Все это показуха, и с ее стороны – тоже. Только речи толкать можем.

–Ну вот взял бы и завел бы себя как полагается, – заметил Данила, садясь рядом.

–Больно надо!

Оба замолчали разом и неожиданно. Данила хотел сказать Мите, что так, кажется, неправильно думать, как ему соображается, Даниле, но думал, что Митя еще чего добавит, и потому молчал.

–Ладно, валяй домой, Даня, – сказал Митя. – Когда это чучело городское приезжает, Вадька сказал?

–Через неделю, – ответил Данила, глядя в сердитое и щурящееся лицо Мити.

–Ага, значит, – Митя посмотрел в календарь в телефоне, – 30 мая. Ну, флаг в руки. Пойдешь к нему? Нет, серьезно?

–Вообще-то, пойду, – еще колеблясь, ответил Данила. – Так, просто посмотреть, кто приехал, может, парень и ничего…

Данила посмотрел вопросительно на Митю, тот опустил глаза, подумал и промолвил:

–Ну, может, тоже пойду, если время будет. Так, вправду, посмотреть разве что… Ну, ладно, что же… Пока. До завтра, – Митя поднялся со скамейки и ушел к себе во двор.

Данила пошел к себе, расстроившись из-за разговора с Митей и его тона о городском госте.

«Почему так возмущенно? Конечно, он думает, Шурка его опять будет гулять с новым городским, – подумал Данила. – Надо было сказать ему… ага, так бы он съездил мне по морде-то… ну а с другой стороны – что же так кипятиться-то?» – Данила пожал плечами и пришел, в конце концов, к выводу, что Митя просто сразу почему-то, по какой-то непонятной пока Даниле причине невзлюбил городского.