На лыжне попаданец Ломаев
Шрифт:
Так что я вернулся на свой факультет в добром здравии и в приличном настроении. Благодарность получи почти ни за что, а моги выговор спендюрить тоже не за что.
А уж как я вернулся в лекционную аудиторию, об этом еще долго будут ходить легенды. Пришел, значит, я, скромный и благообразный, в окружении ректора и декана, на мер американских копов. Причем, абсолютное большинство студентов ОЗО еще никогда ректора не видело. И если бы не декан Аркадий Борисович. Эти люди — человеки никак бы не отреагировали.
Но уж потом, когда под пристальным и сердитым взглядом декана студенты все-таки встали, ректор Виктор
Мне, в принципе, было все равно, какого черта меня хвалят и почему. Одно радовало — после этой речи ректора деканат и преподаватели будут пылинки сдувать (и сдували). А мне и хватит. Так сказать, нет, ребята, я не гордый, я согласен на медаль. Ха!
Так и прошла сессия ОЗО, а вместе с ней и первый курс. Ура, ребята, я на втором курсе! Порадовались в кругу семьи в безалкогольном обеде.
Маша медленно, но верно подходила к моменту родов. Она с трудом, обязательно с кем-нибудь из родителей, ходила в окружении своего многоэтажного дома. А уж ехать в другой город нечего и мечтать. И вот в этом положение мне надо ехать в Вологду. Служить! А вот так, кому-то служить, кому-то рожать. Гендерное разделение, ничего не сделаешь.
Расцеловался с Машей, осторожно обняв ее за большой живот. Оставаться здесь рядом с беззащитной женой даже думать не стило. Это вам не XXI век, чтобы муж оставался с женой. Ей еще до родов осталось примерно месяц с небольшим, народ за животики схватится за такие предъявы.
Так что повздыхал и уехал. Денег я ей оставил. Еще пошлю ей больше половины жалованья (зарплатой это называть не позволяла элементарная совесть). Все, а рожать будешь, матушка, сама. Ты сможешь, милая, я в тебя верю!
Приехал в Вологду, но не в свою ВОЛСР. От поезда на железнодорожной станции штабная «Волга» примчала в штаб 16 армии. Где опять меня встретил начальник штаба 16 армии генерал-лейтенант Кожевников. Интересно, а командующий здесь есть?
Но Кожевникову я ничего не сказал. То есть отрапортовал, конечно, что прапорщик Ломаев вернулся с очередной сессии ОЗО в ЦОГЛИФК. Одновременно участвовал я армейской спартакиаде в виде стрельбы на 200 метров и стрельбы из пистолета Макарова на 25 метров.
— Так, — резюмировал начальник штаба армии, — до нас уже довели информацию, что и в вузе и на спартакиаде ты прошел хорошо. Но все же хотелось от самого тебя. Говори!
Хм, стоишь перед самим генерал-лейтенантом, вытянулся по стойке смирно. Надо рапортовать, это тебе не развеселая гражданка!
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант, в ЦОГЛИФК полностью сдал учебные дисциплины за первый курс, в том числе академическую недосдачу. Перешел на второй курс по специальности «Тренер».
В рамках армейской спартакиаде провел две стрельбы: из автомата Калашникова на дистанцию 200 метров, из пистолета Макарова на 25 метров. Обе стрельбы завершены на «отлично».
Товарищ генерал-лейтенант, за победы был награжден:
— От министерства обороны — дипломом, подписанный министром обороны Д. Т. Язовым. Денежными и материальными наградами;
— От госкомитета образования: личная благодарность председателя комитета Г. А. Ягодин, денежные и материальные награды;
— От спортивного общества ЦСКА: почетная грамота от правления, денежные и материальные награды.
Ух, кажется
— Хм, на счет денежных и материальный я только чуть дополню: за победы на спартакиаде объявляю благодарность и награждаю двумя месячными окладами, — Кожевников остановился, пояснил: — по деньгам это будет немного. Тут, главное, есть приказ. А деньгами тебе и так дали прилично.
Начальник штаба армии усмехнулся, показывая, что если я хотел немного обмануть, то наивный я до безобразия и голова полностью пустая.
— Кстати, — заговорил Кожевников, сделав паузу, чтобы я осознал всю глупость своего повеления, — диплом с собой, товарищ прапорщик?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! — я быстро встал по стойке смирно, показывая, что все уже понял и шутить с нашим генералом больше не собираюсь.
Кожевников оценивающе посмотрел на этого наглого прапорщика (меня то есть, кто не понял). Потом вспомнил, зачем он здесь стоит, откровенно осклабился, попросил:
— Я хочу посмотреть диплом министерства обороны. Можно?
Вот то-то же. А то начал строить, как зеленого новобранца, просто дышать не моги, в ухо получишь!
Ворча про себя, вытащил из папки, как оказалось, очень неведомый диплом. Положил на стол перед начальником штаба армии, прокомментировал:
— Вот товарищ генерал-лейтенант, этот самый.
Кожевников раскрыл диплом с видом Аладдина, открывшего дверь в пещеру с сокровищами. Да что же там такого. Аж шею вытянул, глядючи. Но нет, все тот же обычный диплом, который я уже досконально высмотрел, буквально каждый сантиметр. Относительная ценность здесь — это подлинная подпись министра обороны, не пластмассовое факсимиле. Но на деньги этот диплом министерства обороны можно будет обменять лет через двадцать, не ранее. А то и позже, когда страна окончательно успокоится новыми проблемами.
Рискнул, осмотрел на Кожевникова, прося объяснить. Мы, по-видимому, видим диплом по-разному или начальник штаба армии смотрит через инфракрасный прицел или еще какую приблуду.
Генерал-лейтенант на этот раз не вспылил, не отправил искать в помещении пятый угол. Наоборот, заговорил размягченным тоном, будто вспомнил такое очень дорогое и ценное из молодости.
— Лет сколько уже прошло, почти десять? Я тоже получил такой диплом. Только подписывал его тогда министр обороны Д. Т. Устинов. В последние годы жизни, особенно после смерти Л. И. Брежнева, Дмитрий Федорович настоятельно требовал, чтобы в армии его подпись приравнивали, как главе государства. Не официально, конечно. Вот, например, подчиненные намекали, а при случае и приказывали, что такой вот диплом приравнивали к государственным документам, поблажки различные делали. Мне вон внеочередное звание дали майора. А потом и очередные звания как-то давались легче.
Нет, нынешний министр обороны генерал армии Д. Т. Язов на такое не размахивается. Просто увидел знакомую обложку, захотел еще раз глянуть, — Кожевников расслабленно моргнул. Как я тебя понимаю, дорогой мой генерал!
Но вот минута расслабленности прошла, начальник штаба армии зримо подтянулся, построжел. Я вслед за ним встал по стойке смирно.
— Товарищ Ломаев, напомни-ка мне, что я тебя обещал в случае твоей победы на армейской спартакиаде, — по жесткому тону даже не попросил, приказал Кожевников.