На лыжне попаданец Ломаев
Шрифт:
— Зайди ко мне в деканат, там есть некоторые остатки продовольственной помощи по линии профкома, комсомола и партбюро. Невесть что, но в магазине все равно не найдешь. Тебе, как золотому призеру, можно дать.
Вот теперь я окончательно смирился с ситуацией, когда мою честно заработанную победу понемногу отстаивали. Ничего никто персонально меня не гнобил, ноги не оттаптывал, опять же жизнь такая в любой век!
После этого двукратного официального чествования, я добровольно отдался в руки моего курса. Точнее, в руки мужского большинства. Женское меньшинство (примерно около 40%) не
А вот это уже настоящая гадость. Я понимаю, что многие меня хотели, но надо ведь понимать, что я один, а их много. Полигамия же в их современно мире запрещена, даже почти в бесстыдном Западе. Ну а уж в пуританском СССР тем более. Тем более, я люблю свою Машеньку и жду от него ребенка!
После этого «поздравления» долго мылся в мужском туалете, ругаясь. Парни, там же куря, мне поддакивали, хотя и по другому поводу. Им было завидно, почему на курсе так много свободных парней. А женский пол все бегает з женатым. Сами думаете, хе-хе, ответов сразу несколько и всея для них неудобные.
Курили они недолго, при дефиците, в том числе и курева много не побалуешься. А я пошел в деканат, м-гм, за мылом. А что, факультет — это наша альма матерь, деканат, соответственно, мама. Ну или папа, с учетом, что декан — мужчина.
Но попросил я все же у секретаря деканата. Я по своей практике знаю, что если декан — мужчина, то у него ничего не будет, а вот женщина, какой бы она не была по должности, будет хозяйственной. Так что, Любочка, будь добра, да мыла помыться, я ж с возвратом.
И уставился на нее, умилительно улыбаясь.
Ответов было аж два! Люба, ответно улыбаясь, утвердительно сказала, как бы даже не понимая вопроса:
— Конечно, всегда бери. Олег, пластмассовая мыльница вот тут на полке.
А декан Аркадий Борисович, выйдя из своей комнаты, посоветовал:
— Возьми из фонда помощи, там и мыло есть.
Хотя мне и не пришлось выбирать. Едва наш начальник зашел в свое помещение, люба схватила мыло и буквально потащила меня, не слушая мои возражения, что я умоюсь в мужском туалете, куда ей нельзя. А в женский туалет уже я не пойду.
Но она затащила меня в комнату отдыха, есть, оказывается и такая для избранных. И там самолично вымыла меня по пояс. Ух, хорошо!
— Хорошая ты женщина, Люба, — прямо сказал я ей на это, — но ведь я уже женат. Так что извини!
Люба на мгновение притихла, но потом тоже прямо сказала, хоть и смущаясь:
— Пусть, но если ты разведешься, помни, будущая невеста у тебя уже есть.
И поцеловала меня в щечку слегка.
Вот ведь как. И что парни все жалуются, мол, не на ком жениться. Сами виноваты, под лежачий камень вода не течет. Вон какие представительницы прекрасного пола кругом ходят!
В декана при помощи той же Любочки выбрал, если уж разрешили, комплект, в основном, дефицитных продуктов. А что сейчас было не в дефиците?
Зрелый этап Перестройки — это было такое время, до одури нелепое и частично смешное, частично злобное. Магазины, как в годы военного коммунизма, свой роли не играли. Что там было? Хлеб, да
Все нечто полезное и необязательно остродефицитное шло по структуре распределения. Причем, чем могущественнее учреждение, тем оно лучше снабжалось. Советская реальность эпохи Перестройки!
Вот и сне перепало. Вообще-то в ЦГОЛИФК так в основном обеспечивались профессорско-преподавательский состав и разный административно-технический персонал. Считалось, что студенты, в принципе, снабжаются по месту основной прописки. Но для меня сделали исключение.
С помощью вездесущей Любы я набрал мясных и овощно-фруктовых консервов, по паре килограмм гречки и риса. Стирального порошка и мыла, хотя они и не были продуктами.
И, гм, благославлясь, отправился домой. А там уже меня ждал праздничный стол. Оказывается, на спартакиаде был Александр Петрович! А я его как-то и пропустил. Хотя если он скромно стоял среди прочих, то не удивительно. В воскресение в тире было много людей, наверное, с моей точки зрения, несколько тысяч.
Так вот, он все видел и пришел к женщинам — жене и дочери, моей супруге, торжествующую новость — наш Олег Ломаев победитель не только по стрельбе из автомата Калашникова на двести метров, но и теперь по стрельбе из пистолета Макарова на 25 метров. А, значит, он, наверняка, станет и абсолютным победителем всей армейской спартакиады!
Женщины, которые остались дома, Маша по случаю беременности, а теща Анастасия Васильевна просто по привычке, сразу же начали готовить блюда. То есть готовила-то ее мама, а Маша в основном ее забавляла. Александр же Петрович был снабженец, бегал по магазинам и по рынкам, а их тех и других было в Москве много.
Так что стол было богатый (для бедной Перестройки), а все родные мои уставшие. Тут и я пришел где то часам к пяти. К рыбе и мясу и трем салатам добавили наскоро приготовленный плов с консервированной свининой и вареный картофель с соленой сельдью. Страшный дефицит в те годы.
Александр Петрович под это дело немедленно вытащил по бутылки водку и вина. Но я посмотрел на Машу — та заметно покривилась. Понятно дело, беременной женщиной противен пьяный муж. И отрицательно покачал головой:
— Извини, Александр Петрович, я только символически, яблочным соком.
Хотя тесть ведь был не дурак, понимал, что женщины так и так не дадут разгуляться. А так в одиночку он тихой сапой уговорит бутылочку. И всем будет хорошо.
Поели горячее мы под яблочный и виноградный сок, Александр Петрович под водочку. А ничего получился плов. Точнее, скажем правду, рисовая каша с тушенкой, но все равно прекрасно. А потом я выложил на стол все свои сегодняшние награды. Вначале вытащил диплом. Женщины, естественно, поохали на роскошь и на красоту, но, в общем-то, остались равнодушны. Бумага как бумага, Александр Петрович в свои годы по молодости целую стену ими обклеил. А вот тесть, внимательно осмотрев под очередную рюмку водочки, мудро заметил на такую форму награды: