На лыжне попаданец Ломаев
Шрифт:
Когда мы вошли, глава института читал передовицу «Правды». Сразу ведь и не скажешь, показывает он, что работает или, в самом деле, интересуется изменениями в политике партии. Наверное, все-таки рисуется, что-то быстро оторвался от текста. И потом, ректор ЦГОЛИФК — пост в номенклатуре Московского горкома не такой уж высокий, но не такой и маленький. Всяко информацией делятся.
Виктор Михайлович быстро прошел нам навстречу, сначала коротко поздоровался, как со старым знакомым, с деканом тренерского факультета. Затем уже пооснавательнее начал знакомится
Большая часть информации была стереотипна, хотя и важна. Ректор хотя бы знал, нужно ему со мной встретиться и какого я полета птица. А вот малая часть позволяла оценить, кто я такой и чем вообще занимаюсь. Так, я совсем не удивился, что Игуменов знает, что я военный. Ненароком даже поинтересовался, есть ли на севере специфика военной службы.
Конечно, поговорили о партийной составной. Ректор прямо спросил, какова причина моего вступления в КПСС. О, на это я ответил почти искренне, что по идейным соображениям. Что, несмотря на все коллизии, коммунистические идеи, на мой взгляд, самые перспективные.
Но, разумеется, больше всего мы говорили о спорте. Виктор Михайлович поинтересовался, как я сумел, будучи биатлонистом, получил такие прекрасные результаты по стрельбе.
Я ему сразу ответил, ни на мгновенье не промедлив, что в биатлоне почти половина успеха зависит от стрельбы. И что все призеры обязательно снайперы.
Мой собеседник согласился со мной, отметил далее, что давненько уже его студенты не получали дипломы Министерства Обороны СССР.
Тут мне было нечего сказать, только скромно пошаркал ножкой. Ну а далее ректор сильно удивил и, похоже, не только меня, но и Гроздева, предложив поехать в министерство просвещения.
Положенные вопросы — зачем и почему — пришлось проглотить. Все равно не скажет, а если и скажет, то вряд ли от этого станет мне легче. Просто стукнул сапогами о паркет, мол, как юный пионер, всегда готов!
Я, кстати, угадал, ректору мое немногословие явно понравилось, и он сам рассказал мне и, заодно декану (именно так!) о причинах поездки. Оказывается, Г. А. Ягодин вчера случайно смотрел телевизор, что бывает крайне редко из-за большой занятости председателя госкомитета СССР по образованию. Попал на армейскую спартакиаду. И только сказал в сердцах, а где же наши учащиеся, ведь на ОЗО учится много военных, как сразу появляется оный прапорщик из ЦГОЛИФК.
Геннадию Алексеевичу это очень понравилось, и он пригласил к себе на встречу с западногерманской делегацией этого спортсмена, он ткнул пальцем в мою сторону, — и представителей института.
Ха, вот это я дал стране угля! Не думал, аккуратно стреляя, что смогу выбить для себя визит к министру просвещения. Или, как он сейчас — председатель госкомитета СССР по образованию?
Ну что же, собственно, меня никто и не спрашивает, хочет или нет, так что едем! Может получиться
Приехали на той же «Волге». В приемной пришлось подождать, пока приедут немцы. Я так понимаю, одни мы Ягодину оказались не нужны. Только привеской к иностранцам.
А на приеме у Ягодина был еще один шикарный сюрприз. Оказывается, немцы довольно хорошо знают меня по лыжным соревнованиям. И что они проходили в ГДР, а эти были в ФРГ, немцы же. Вообще, у меня было твердое понимание, что восточные немцы из ГДР буквально рвутся в Западную Германию и готовы за это на все.
Ничего, мои милые, отрезвление придет быстро, сами будете рваться с горючими слезами на глазах в прошлую жизнь. Но, увы, время назад не идет!
А так, поговорили. Ягодин поначалу кривился, когда немцы из ФРГ размашисто вышли в ГДР, как в свою провинцию, но ничего не говорил. Знал, видимо, общие взгляды в советском руководстве и Горбачева лично. А потом вообще притих, затаился. Дескать, народ может говорить, у нас ныне демократия.
Ректор ЦГОЛИФК Виктор Михайлович Игуменов, декан тренерского факультета Аркадий Борисович Гроздев больше тоже молчали. Толи стушевались, толи, скорее, молчали на всякий случай. Ну, а мне, попаданцу из XXI века, как-то все было от балды.
Вначале говорили через переводчика. Но тот был откровенно малоквалифицированный. В КГБ не стало хороших кадров, ведь парень этот оттуда, как пить дать!
Послушались мы с двух сторон — немцы и я, заговорили напрямую — секретарь министра немного знал по-русски, а я говорил по-немецки почти на уровне переводчика. Естественно, в годы правления Л. И. Брежнева меня бы быстро цапнули за цугундер. Да я сам не сталдергаться. А сейчас что боятся КГБ, этого дряхлого мертвеца.
Немцы, естественно, тянули к себе, мол, у нас все есть, и продукты, и электроника с одеждой. Дадим денег за спортивные результаты, и все будет хоккей.
Э-э, не все меряется за хлеб, хотя и без него никак. Но юридические коллизии, которые установятся в Западной Европе, позволяют мне с легкостью отказать. Ну, вас к Богу, господа!
Ну а так, в принципе, ничего. Немцы, по правде говоря, не так уж и настаивали, слишком их смущал мой мундир, больше лили елей на мою душу. Между делом я слышал много похвальбы и лести. Ягодин много чего не понял, частично ему все-таки переводил переводчик из КГБ. Но внимание немцев ко мне он хорошо видел и в итоге этой встречи я вдруг получил благодарность.
За что? Да, в принципе, не за что! Благодарность ведь, как и выговор даются не за деяние подчиненных, а за настроение начальства. Получил я благодарность за победу на соревновании от председателя госкомитета СССР по образованию, который к этому никакому отношения не имел.
А ведь мог получить и августейший выговор за те же действия на Спартакиаде. Вот заболит у Ягодина зуб и р-раз, Ломаев получит выговор! И жаловаться некому, а будешь рыпаться, заработаешь уже строгача. Как вам такое развитие событий?