На одной волне
Шрифт:
– Майор Имярек, прошу предъявить документы!
Тут как-то потихонечку у меня отлегло от сердца, потому что на перроне было довольно много людей: все с интересом смотрели на нашу живописную группу. В это время милиционер званием помладше сказал курсанту:
– Большое спасибо, товарищ курсант, за помощь, всего вам доброго.
Курсант козырнул и побежал на автобус.
А в это время, пока мы доставали свои студенческие, а у меня еще почему-то был с собой комсомольский билет, мужик из электрички вытащил портмоне и, развернув его, что-то стал показывать майору. И вдруг оттуда на перрон
– А вы очки не носите? – спросил он Толяна.
Тот ответил:
– Нет, не ношу.
Потом майор показал на горящий впереди зеленый семафор и спросил:
– А какой там цвет горит?
– Зеленый, – ответил Толян.
– М-м-м, – похлопав по ладони студенческим билетом Толяна, переглянулся с мужиком из электрички, козырнул нам и сказал:
– Извините, ребята, свободны.
На негнущихся ватных ногах мы с Толяном пошли к автобусной остановке, по-моему, даже немножко и зубы у нас стучали друг о дружку. И тут мы стали наперебой пересказывать свои ощущения, пытаясь понять: что же произошло.
А на самом деле произошло вот что.
В то время где-то уже на протяжении полугода в пригородах Ленинграда орудовал маньяк, который насиловал и убивал детей, причем как девочек, так и мальчиков. И мы вспомнили, что и по радио, и по телевидению, и в газетах неоднократно публиковались сообщения и предостережения для родителей, чтобы не отпускали детей одних без сопровождения. Было известно, что маньяк живет где-то в пригороде и ездит на электричке. А еще, что он плохо видит и дальтоник. К тому времени было уже то ли три, то ли четыре убийства.
Мы стали раскручивать все события последнего получаса в обратном порядке.
Когда мы с Толяном сели в электричку, прошел дежурный, а на самом деле усиленный наряд милиции, и милиционеры увидели человека, похожего на фоторобот. До отхода электрички оставались считанные минуты, поэтому операцию по захвату «маньяка», видимо, планировали на ходу. Нашли какого-то оперативника, которому сунули первую попавшуюся книгу, может быть, взяли из ближайшего киоска технической книги, и вот тот самый мужик с наколкой и был, видимо, оперативником в штатском.
Понимая, что нас двое, и не зная наших намерений, штаб операции, который на самом деле находился в соседнем вагоне, принял решение послать кого-то на подкрепление. К счастью, в одном из соседних вагонов ехал морячок-курсант, вот его попросили помочь.
А чтобы оперативник понял, что это не случайный попутчик, тот и подмигнул, что я, кстати, и заметил. Естественно, милиционеры, что стояли у раскрытой двери на платформе, уже были вызваны по рации и готовились нас, что называется, «упаковать».
Кстати, спустя пару месяцев все ленинградцы узнали, что маньяк, который действительно жил в пригороде, правда, не по витебской ветке, а по балтийской, был опознан дежурной в Доме колхозника и его прямо там взяли, а дежурной от ГУВД был вручен цветной телевизор – благодарность за бдительность.
Лариса
Они встретились в Москве, в огромном шумном городе, в котором, говорят, приезжих всегда в два раза больше, чем местных. Она приехала из Донецкой области в гости к родственникам, а он – оказался в составе молодёжной делегации из Киева. Было начало мая 2025-го года, и весь мир знал, что именно в это время – многочисленные туристы со всех стран стараются попасть в русскую столицу.
Конечно, восьмидесятилетие Великой Победы – событие грандиозное, и празднично украшенный город готовился принять и иностранные делегации. Пригласить всех желающих не было никакой возможности, но главы стран Европы хотели приехать обязательно. Ждали и президента США.
… Итак, она была из Новороссии, а он из Украины. Последние десять лет Украина, значительно уменьшившаяся в размерах, всё ещё продолжала выкарабкиваться из тяжёлого кризиса, в которой загнал её недоброй памяти Майданный переворот. Ирония судьбы: теперешняя Украина и слышать ничего не хотела о евроинтеграции, а события тех лет считала ошибкой и позором, стыдливо вымарывая все упоминания о них отовсюду, откуда только можно…
Наши молодые герои познакомились и влюбились. Это была не лёгкая интрижка беспечной юности, а настоящее большое чувство, которое подарила им избирательная судьба. Они не расставались ни на минуту целую неделю, а потом – разъехались, но совсем ненадолго, потому что решили пожениться, а свадьбу сыграть у невесты.
Его родители обрадовались: пусть парень женится! У него никогда и девушки-то не было, и отец с матерью серьёзно переживали. Всё учёба да учёба; он уже и университет закончил, и работать начал… Пора, пора!
Её родители тоже были не против. Дочка – девушка серьёзная: если сказала, что любит, значит, любит. Внучата будут – счастье-то какое!
Всё шло гладко, как по заказу. Родители парня, как водится, приезжали познакомиться, всё основательно обговорили. Родители невесты обещали отдать молодым квартиру, а самим – перебраться в частный дом, который держали пока в качестве дачи. Потом внуков можно будет на свежем воздухе оздоравливать!
Родители жениха пробыли на Донецкой земле три дня, сдружились окончательно с новой роднёй, просто души в ней не чаяли. А будущие свекровь и тёща – даже однажды разоткровенничались, всплакнули:
– Знаете, ведь Наташенька нам не родная. Её родители погибли во время проклятой АТО: снаряд попал прямо в кухню, их на куски разметало… А девочка чудом жива осталась, просто чудом! Но надолго замолчала… Думали, что тронулась. Но мы соседи, забрали её, и она постепенно отошла, забывать стала. Вот так мы её и вырастили… Наш-то сыночек погиб в ополчении… Мы никогда не вспоминаем о войне вслух. Пусть этот ужас навсегда останется в прошлом!
– Ой, и не говорите, дорогая!.. Мой муж – отец Виталика – воевал в украинской армии. Думаете, хотел?! Нет, конечно! Силой отправили, угрожали посадить… Спасибо, что живой вернулся, вот только хромает с тех пор. Но это пустяки. Повезло, считай! Ведь сколько гробов тогда вместо хлопцев приехало!..