На орбите судьбы
Шрифт:
Солидный, седеющий мужчина в костюме-тройке, серьезный, интеллигентный, внушающий доверие кандидат – глаза достались Айку от отца, вот только в них еще не появилась эта выдающая возраст усталость и свидетельствующий в пользу обширного жизненного опыта уверенный взгляд. Навскидку Мезенцеву-старшему можно было дать полтинник с хвостиком – похоже, Айк был поздним ребенком.
Что-то Нюрка там говорила про отца-депутата, вероятно, Мезенцев баллотировался на второй срок. Да, Айку не мешало бы соблюдать осторожность – если его проделки станут достоянием отцовских соперников в борьбе за кресло в Законодательном Собрании, волна черного пиара сметет политическую карьеру Дмитрия Мезенцева, как мощный сель застигнутый врасплох поселок. Или прознают, к примеру перовские борзописцы, что «Маленький
Градус моего настроения постепенно понижался и без вмешательства ангела-хранителя, скорее всего, упал бы до раздраженно-плаксивого состояния, но изо всех старающийся реабилитироваться херувим решил помочь мне в меру своих возможностей, учитывая странноватый характер помощи, довольно скромных. Сидевшая рядом со мной девушка вышла на одну остановку раньше и по рассеянности забыла на сиденье свои солнцезащитные очки, которые я, воспользовавшись отсутствием постороннего внимания, оперативно спрятала за пазуху. Объемные очки-бабочки занимали добрую половину лица и были будто созданы для маскировки. Ну, как говорится, и на том спасибо, или, что гораздо точнее, хоть шерсти клок.
Многопрофильный Перовский университет по здешним меркам считался учебным заведением для избранных. Вообще-то МПУ функционировал на коммерческой основе и процент обучающихся по государственному заказу студентов составлял достаточно незначительную величину, что наталкивало на мысль о том, что решающим фактором при поступлении являлось исключительно наличие требуемых денежных сумм, однако после кадровых перестановок в отечественном министерстве образования в стране началась активная кампания по уравниванию в правах частных и государственных вузов, и первым шагом в этом направлении стало введение единого тестирования выпускников, заодно выступающего и в роли вступительных экзаменов. Таким образом, не набравшие проходного балла абитуриенты полностью лишались возможности получить высшее образование, зато для преодолевших необходимый барьер открывались двери вузов сразу по всей стране.
Идея вроде как преследовала благие цели и была направлена на справедливую и беспристрастную оценку знаний, посредством сканирования заполненных бланков через компьютерную программу, но наш человек на то и наш человек, чтобы суметь выкрутиться из любой безвыходной ситуации. Насколько я знала, ключи к тестовым заданиям продавались направо и налево, в аудитории проводили подставных лиц, учителя помогали школьникам по телефонам, одним словом, хотели как лучше… Не думаю, что в МПУ дела обстояли совершенно по-другому, а уж для отпрысков Перовских шишек, ректоратом, наверняка были созданы все условия для достижения максимальных результатов. Нашей бы непутевой Нюрке кто-нибудь помог – еще неизвестно, как у нее с Бушминым дальше сложится, а сейчас даже улицы мести без блата черта с два устроишься!
Сигарету я выбросила в шаге от университетских ворот и десять раз об этом пожалела. Вокруг царила невообразимая суматоха, и до моего курения никому не было дела, а я бы хоть немного успокоила нервы. Отстрелявшиеся выпускники по одному выходили на улицу и моментально попадали в объятия взволнованных родителей, заполонивших всю площадку перед входом. Шум, гам и неразборчивый гвалт мешал мне сосредоточиться и отыскать в разноцветной толпе Айка, я упорно вглядывалась в раскрасневшиеся от жары лица, но углубляться в толпу не решалась. Осложнялись мои безуспешные поиски еще и тем, что я ужасно боялась опоздать на работу – Степановна отмечала нас сразу после обеда, и меньше всего меня сейчас привлекала перспектива вовремя не оказаться на месте.
По моим наблюдениям тестирование еще не закончилось, потому что издерганных родителей на улице находилось в несколько раз больше, чем выпускников. Особенно явно переживала молодая, белокурая женщина в летящем шифоновом платье – она сидела на лавочке под навесом, беспрестанно барабанила тонкими пальцами с украшенными
–Юля, ну как там? – женщина бросилась наперерез появившейся на пороге университета девушке и чуть было не сшибла еще одну даму, также стремительно рванувшуюся навстречу выпускнице, – почему так долго?
Сдавать экзамены Юлька пришла в классической белой блузке и черной юбке-карандаш, выгодно подчеркивающей ее тонкую талию и длинные ноги, а волосы заплела в тугую косу до пояса. Деловой стиль ей просто безумно шел, и я некстати почувствовала неприятный укол зависти.
–Мы в начале одиннадцатого только начали, – объяснила Юлька обступившим ее с двух сторон женщинам, – говорят, тесты из департамента поздно привезли. Мамочка, да нормально все будет, мне легкий вариант попался, я его за полтора часа решила!
–Юля, а мой сын? – женщина в шифоновом платье невежливо оттеснила Юлькину мать и единолично завладела вниманием девушки, – как у него дела?
В ответ Юлька недоумевающе пожала плечами:
–Не знаю, тетя Алла, мы с ним в разных аудиториях были. Я его только утром в фойе увидела, так он какой-то потерянный был, кивнул мне и дальше пошел. Вы лучше у Денжера спросите, когда он выйдет, они оба на втором этаже сдают.
ГЛАВА XVIII
Выбранная мной в качестве укрытия беседка на поверку оказалась идеальной наблюдательной позицией: я все прекрасно видела и слышала, сама при этом оставаясь вне поля зрения. Но, увы, в этой бочке меда присутствовала даже не ложка дегтя, а доверху заполненный маслянистой субстанцией половник – я катастрофически не укладывалась в обеденный перерыв и, можно сказать, находилась в шаге от позорного увольнения. Так как лишиться в ближайшее время последнего куска хлеба в мои планы никоим образом не входило, надо было срочно что-то предпринимать и стремглав нестись обратно к «Променаду». Жаль, конечно, что достойную самого Эйнштейна изобретательность наркоманы проявляли исключительно в двух случаях: когда нужно достать дозу, это раз, и когда необходимо скрыть тот факт, что упомянутая доза попала в организм, это два. Принятие не связанных с героином решений давалось обычно настолько тяжело, что большинство наркоманов предпочитали не тратить силы на безмерно трудоемкий умственный процесс, и направляли свою постепенно угасающую мозговую активность в одно единственное русло. В общем, новаторского способа ненавязчиво привлечь к себе внимание мне в голову так и не пришло, и в ознакомительно-разведывательных целях я для начала наполовину высунулась из-за беседки.
–Я говорила мужу, не надо было так грубо с Артуром! – вблизи Алла Мезенцева выглядела чуть ли не моложе меня. Возможно, ей и вправду было слегка за тридцать, а возможно, подобный эффект достигался за счет ухоженной внешности и по-девичьи хрупкого телосложения. На ее фоне Юлькина мать смотрелась грузной матроной, хотя объективно в ее комплекции присутствовала лишь легкая полнота, присущая подавляющему большинству женщин данной возрастной категории, – понимаешь, Лидочка, они с отцом вечно конфликтуют, у Артура возраст такой, протестный… То татуировку сделает, то волосы обесцветит – самостоятельности ему хочется, независимости, только и всего. А Дмитрий, как всегда: вот, совсем от рук отбился, никакого воспитания. Вчера ударить его хотел, я в последний момент руку перехватила, так крупно повздорили.
Поинтересуйся родители Айка моим мнением, я бы предложила им познакомиться с Нюркой и иже с ними, дабы наглядно показать, что такое отсутствие воспитание и какие последствия оно за собой влечет. Вот тогда глубокоуважаемые господа Мезенцевы моментально осознали бы, что наколка на запястье и ночные гонки на скутере это не более, чем невинные шалости. Однако, я пришла сюда вовсе не для ведения педагогических дискуссий, и, как только Юлькина мать отвлеклась на обсуждение непростых взаимоотношений отцов и детей, настал черед моего выхода на сцену.