На острие
Шрифт:
Он стонет, когда убираю руки. Тянется следом, напряженно вслушивается в шаги… Любуюсь выражением лица. Да, это то, о чем я мечтала. Наслаждение пополам с недоумением.
Что его так удивило?
Возвращаюсь. Спрашиваю. Привычно тихо. И касаюсь языком мочки уха.
Всхлип-стон кажется музыкой. Саро пытается восстановить дыхание и отвечает не сразу:
— Я не ждал такого… наказания.
— А чего ты ждал?
Чтобы он не ушел от ответа, снова трогаю член. Кончиками ногтей, едва-едва, вверх-вниз, вверх-вниз… А еще хочется
Но еще не время. Не сейчас. Сначала я получу все ответы…
Но он молчит. Двигается за рукой, вздрагивает, когда царапаю кожу и — молчит. Хрипло дышит сквозь зубы. И — молчит.
Ах, так?
Щелкаю по головке. Сильно. По розовой, открытой, шелковистой. И тело мужчины сгибается пополам.
Не позволяю!
Рывок — и он снова на коленях, ровный… С каменным выражением лица. Не этого я хотела. Хотя…
Член по-прежнему стоит. Ну, что же…
Распускаю узлы на запястьях. Ровно столько, чтобы Кен смог освободиться:
— Достаточно. Мне… надоело.
И сама снимаю повязку.
Этот взгляд, полный боли, обиды и желания мне не забыть до самой смерти.
64
Но Кен быстро приходит в себя. Слишком быстро.
Поволока желания сменяется ясным выражением. И, кажется, этот гад решил отомстить: одевается не торопясь, словно в собственной спальне. Я могу видеть, что он полностью избавился от моих чар, и почему-то становится больно.
Приведя себя в порядок, саро замирает напротив кровати, сцепив руки за спиной:
— Вы закончили? Или будут еще пожелания!
— Будут! Самоубейся!
— К сожалению, пока не могу. Но если вы согласитесь подождать…
В голосе нарочитое почтение. И только мысль, что эта тварь в человеческом облике специально выводит меня, что издевается, мешает провалиться в пучину ярости.
Теперь злюсь на себя. Слишком много открытий за последний час. И слишком они… странные.
— Госпожа, я делал все, что вы хотели. Теперь моя очередь…
— Убирайся!
Кен даже не попытался увернуться. Подушка ударила его в плечо и упала на пол.
— В следующий раз берите снаряд потяжелее. Или поудобнее, — саро аккуратно вернул ее на место.
А мне захотелось взвыть. Как в тот день, когда нашла родителей.
— Вы устали. Отдыхайте. Если что-то понадобиться, охрана за дверью. И не советую бежать: это единственное, чего они не позволят.
Подхватив меч, Кен вышел. А мне еще долго мерещилась его фигура в центре комнаты. Связанный дракон, подчинившийся по собственной воле.
Убийца стал послушным котенком? Не верилось. Это пугало.
Но еще больше пугало другое.
Я знала, что и зачем делаю с Кеном. От стыда меня давным-давно избавил господин Би. И он же научил, что наслаждение может стать причиной боли. И теперь я использовала это знание.
Гримасы на лице саро приносили удовольствие. Его желание разорвать
Месть осталась позади. А я наслаждалась властью. Самим фактом обладания. Возможностью причинить боль или помиловать.
В Клубе было что-то подобное. Возбудить мужчину, заставить потерять голову… и не позволить дотронуться.
Но там владели мной, пусть так, пусть даже без прикосновений. Теперь же хозяйкой положения была я, и…
И вместо того, чтобы отомстить, я играла!
Упав на кровать, спрятала лицо в ладонях. Хороша! Повелась на мужика, как кошка в период охоты. Как последняя блядь, что теряет разум при виде бугра в мужских штанах.
От отвращения хотелось умереть. Но вместо этого я свернулась калачиком и поливала себя последними словами. А заодно и Кена. Нашелся мазохист доморощенный.
Обида захлестывала, так что я не сразу поняла, почему это словосочетание так резануло.
Кен не был мазохистом. Он послушно терпел от, но, подчиняясь, ломал себя чуть ли не через колено. А то возбуждение… причин для него множество.
Лежать я больше не могла. Заметалась из угла в угол, пытаясь понять, зачем Кену понадобилось играть в покорность.
Он — правая рука деда. Но тот отрекся еще от собственной дочери! Так что признать меня Наследницей не может ни один из саро. Рокано и его отец правы — тут нужна поддержка другого, не менее сильного клана.
Так, может, в этом все дело? Дед просто не хочет поддаваться на шантаж? Но тогда почему я еще жива? Для саро жизнь простых людей — капля в океане вечности, убрать помеху можно взмахом меча. Я такое уже видела.
Или Кен ведет собственную игру? Он занимает высокое положение в Клане, правая рука Главы. Наверняка, у этого ублюдка есть силы и возможности плести интриги. Так почему бы не воспользоваться? Второй Клан же попробовал.
И проиграл.
Или нет?
Мысль, что я только что наткнулась на прекрасный способ отомстить, не давала покоя. Зачем уничтожать клинок, если можно отсечь державшую его руку?
Зачем мстить Кену, если можно нанести удар тому, кто отдал приказ?
Разворошить осиное гнездо, уничтожить Первый Клан… да еще их собственными руками! Что может быть желаннее?
Идея захватила целиком.
Нет, я не переоценивала свои способности, опыта подковерных игр не было никакого. С другой стороны, враги тоже так думают, и их вера станет хорошим союзником. А риск… да я все время на грани, иду по натянутой струне, под которой
— пропасть.
Нужно было обдумать стратегию, выработать план, но в голове метались ошметки мыслей. Вот я уничтожаю Клан, вот наказываю деда — как, не знаю, но что наказала — свершившийся факт, а вот — великодушно извиняю приползших за прощением Менети, все-таки они старались мне помочь.