На переломе. Философские дискуссии 20-х годов
Шрифт:
Думая о будущем, автор «теории новой биологии» ясно видит, как каждый день пролетарской революции приближает пролетарские массы всего мира к его «органическому катаклизму», ясно видит и проверяет на опыте вокруг себя, как с каждым днем революционных побед в пролетарских массах растет «новая жажда» того, что еще не сказано никем, еще не записано, жажда полного содержания грядущего, жажда полного содержания коммунизма, т. е. жажда того, о чем говорит, о чем может сказать в самых подробных деталях, к чему путями практики ведет только теория новой биологии и о чем в состоянии только художественно намекнуть песни революционных поэтов…
И думая о будущем, автор «теории новой биологии» колеблется между двумя выборами:
ожидать ли ему в мансарде революции, пока «новая жажда» пролетарских масс достигнет высшего напряжения и тогда сама действительность подскажет ему пути победоносной тактики…
или сейчас же, этими бледными тезисами, написанными в несколько свободных дней между одним и другим военными назначениями, добиться внимания, интереса, а может, и привета солидарности со стороны его партии, или специально, лично, со стороны ее вождя, могучего титана мысли, могучего титана революции — товарища Ленина…
Автор
А если тут его постигнет неудача, он будет ждать в мансарде. Получит ли он свое сегодня или через год, или через десять лет, — он «с радостью возьмет свое сегодня и, используя для своей цели в пути все революционные возможности, с радостью будет ждать десять лет», если жизнь не уничтожит его раньше. Но вряд ли с сегодняшнего дня осталось больше года или двух до нового творческого взрыва пролетариата, творческого взрыва, который положит начало, быть может, тысячелетней эпохе господства теории новой биологии, как исчерпывающих содержания и руководителя жизни коммунистического человечества…
Восемнадцать тезисов о «теории новой биологии» (Проект организации Революционно-научного совета Республики и введения системы физиологических паспортов). Пятигорск, 1920. С. 5, 10–11, 31–35, 51–53
Н. И. Бухарин
Енчмениада [153]
Чрезвычайная запутанность наших социально-экономических отношений, одновременное сосуществование самых разнообразных хозяйственных форм и соответствующих им людских группировок, сложный переплет этих элементов, их крайняя подвижность и т. д. — все это неизбежно выплывает и дает себя знать не только в сфере политических настроений и политических формулировок, но и в так называемых «высших областях» идеологии. В переходное время — да и не только в переходное время — нередки случаи, когда групповое самосознание начинается именно с этого конца. Таким образом, обнаруживается, что под «невинными» теоретическими рассуждениями кроется весьма определенное общественно-политическое содержание и «идейный» откол влечет за собой политически-групповое почкование. С этой точки зрения вполне понятно, что наша партия должна стоять «на посту» и здесь, чутко прислушиваясь к тем идеологическим процессам, которые складываются из множества ручейков и ручеечков, постепенно формируются и могут в конце концов иметь важное значение в ходе общественной жизни. Не раз и не два партия предупреждала уклоны в сторону от пролетарской линии благодаря тому, что блюла — пусть над этим сколько угодно смеются мещане всех сортов и рангов — свою марксистскую чистоту. Конечно, этим вовсе не сказано, что мы должны воспитывать дух принципиального консерватизма. Перед нами горы задач и проблем. В некоторых областях идеологии мы делаем только первые шаги. Но всегда и всюду мы руководствуемся и будем руководствоваться испытаннейшим методом — методом марксизма.
153
Статья Н. И. Бухарина «Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении)» посвящена критике концепции Э. С. Енчмена, выступившего с позиций нигилистического отрицания всей культуры, науки и философии (представление об этом дают отрывки из двух его книг, помещенные выше). Статья «Енчмениада» первоначально опубликована в журнале «Красная новь» (1923. № 6). Она состоит из следующих разделов: 1. Логические корни «теории» Э. Енчмена;
2. Антиматериализм в «теории» Э. Енчмена; 3. «Психическое» и «физическое»; 4. Биология и социология в «теории» Э. Енчмена; 5. Исторические экскурсы
3. Енчмена; 6. Социальные корни енчмениады.
Полностью данная статья переиздана в журнале «Философские науки» (1988. №№ 8, 9, 10).
Между тем находятся «оригиналы», для которых этот партийный закон отнюдь не писан. К числу таких оригиналов в первую очередь принадлежит Э. Енчмен. Мы бы не сказали о нем ни одного слова (как к нам ни пристают, ибо «на всякое чихание не наздравствуешься»), если бы этот автор не находил себе сторонников. Но он их, к несчастью, находит. Перспектива заменить все науки «пятнадцатью анализаторами», видимо, нравится определенным прослойкам внутри нашей партии. Вот тут-то и кроется опасность, которая видна особенно ясно, если понять социальную обусловленность этого чудовищного идеологического искривления. Задача настоящей статьи заключается в том, чтобы вскрыть и логический и социальный смысл всей енчмениады.
Не можем не сказать нескольких слов о литературной физиономии енчменовских произведений. В литературе, претендующей на звание пролетарской, нет ни одного образца, который был бы, хотя отдаленно, похож на произведение Э. Енчмена. Столько в них торгашеской саморекламы, самовлюбленного паясничанья, бредовой мании величия, резкого антипролетарского индивидуализма. Читатель, привыкший работать среди пролетариев, должен преодолевать чувство брезгливости и отвращения, когда ему приходится читать Енчмена: до того бьет в нос поистине базарное хвастовство этого человека. Досужие люди могут сделать статистический подсчет, сколько из страниц в брошюрах Е. посвящено саморекламе. Результат получится восхитительный. Вот некоторые образцы этой саморекламы: «великий священный (sic!) для меня текст, — моя теория новой биологии, эти поистине новые скрижали грядущего»-, «совершенно новые потрясающие дедукции»; «много мощного и яркого»; «автор теории новой биологии в истории человечества не знает и отдаленно похожего или отдаленно равного по мощи органического события» (речь идет о проникновении теории новой биологии «в организм» современного человечества). Автор уж, конечно, опередил «на несколько лет восставшие трудовые массы производством органического катаклизма в самом себе» и, натурально, ставит своей задачей «призывать восставшие трудовые массы к совершению целого ряда действий, необходимых для полного реального торжества этого самого потрясающего события, о каком когда-либо знало человечество», т. е. для полного усвоения теории новой биологии.
Конечно, при таком дерзновении все «мыслители» — просто дураки в сравнении с Енчменом. Исключение он делает (как потом мы увидим, из лицемерия и хитрости) для одного Маркса, которого поощрительно похлопывает по плечу.
Кругом — талантливые трусы
Иль обнаглевшая бездарь,
И только ты, Валерий Брюсов,
Как некий равный государь.
Даже Энгельс простой переложитель эксплуататорского вранья. Все написанное «разными Дебориными» будет встречаться «гомерическим хохотом», хотя пока что Э. Е. чрезвычайно протестует против «наглого осмеяния» (не «гомерического») своей «теории».
Можно было бы без конца цитировать подобные самовосхваления, ибо из них-то и состоит большая половина строк в писаниях Енчмена. Такими приемами американского проповедника и пророка Э. Е. думает оказать воздействие на экзальтированных девиц и дам обоего пола: им всегда нужен «томящийся» и «ждущий» пророк, кокетничающий на площади своими «томлениями».
Кстати, о приемах. Внимательное чтение последней брошюры Енчмена (которую он называет «первым томом») убеждает, что он не доказывает, а гипнотизирует бесконечным повторением одного и того же и обещаниями «разъяснить впоследствии» (в следующих «томах»). Кроме того, он прибегает к такому литературному приему: он вводит в действие воображаемого читателя, пишет его с большой буквы в знак любезности и заставляет его на каждом шагу утверждать, что он, этот читатель, крайне «взволнован» истинами Э. Е., «потрясен», «убежден», «благодарен», «признателен» и т. д. В общем, как видите, у Енчмена очень услужливый «читатель». Еще бы! Разве можно не услужить человеку, то бишь бого-человеку, который держит «скрижали грядущего», упраздняет все науки, глотает шпаги (pardon, «вводит в организмы» разные анализаторы), перерождает полтора миллиарда людей, пережил в себе преображение господне и сейчас страшно томится по Ревнаучсовету и «физиологическим паспортам»?.. Тем более, что история (в том числе и история рабочего движения), действительно, еще не знала такого «мыслителя»!
Но шутки в сторону. Спросим себя серьезно: может быть такой индивидуалистический хвастунишка идеологом пролетариата? Ясно, что нужно ответить на это. «Героическая», театральная поза есть остатки (и развитие в то же время) эсэровского прошлого тов. Енчмена, той мещанской требухи, которая была известна под именем «философского обоснования народничества». Что это так, нам расскажет сейчас сам Э. Енчмен, которого нужно же когда-нибудь вывести на свежую воду.
1. Логические корни
«теории» Э. Енчмена
Последнее по счету произведение Э. Енчмена, это — «Теория новой биологии и марксизма». В этой брошюре сказано не без гордости, что «теория новой биологии — это прямое и неизбежное развитие подлинного, ортодоксального (!!) марксизма».
Всем известно, что после Февральской революции даже околоточные вставляли себе в петличку красный бантик. Точно так же известно, что теперь идет генеральная перекраска очень и очень многих «под марксизм». Не так давно проф. Челпанов жаловался на «идеологическую диктатуру» марксизма и, будучи опытным стратегом, учитывающим реальности, предлагал «приспособляться». Если взять это «приспособление» как факт идеологического перерождения, хотя бы и под давлением вышеупомянутой диктатуры, то тут нет ничего плохого. Но совсем другое дело, когда под словесным флагом и при поднятии перстов с марксистскими клятвами сознательно проводится идеология, явно враждебная марксизму. А именно с таким случаем мы и имеем здесь дело, что весьма нетрудно демонстрировать.