На пересдачу, Кэсси Рок! Третья попытка
Шрифт:
— Нет, тем вечером вы выглядели особенно хорошо, — выпалила я. — Если у вас есть какая-то женщина… девушка… с которой вы собирались пойти на свидание…
Я запрокинула голову, вглядываясь в его глаза, но Гроув лишь улыбнулся.
— Зачет еще впереди, но я уверен, что старался ради тебя. Кэсси, ты правда не понимала, что нравишься мне?
— Вы тщательно это скрывали, — проворчала я, отводя взгляд.
Гроув склонился и поцеловал меня в загоревшуюся от смущения щеку.
— После педсовета я сразу
— Вот радость-то, — пробасила она равнодушно. — Кэсси, — громко добавила, когда мы пошли по дорожке к кладбищу, — не могла найти нормального? И не человек, и не пес — не пойми что!
— Мне кажется, ты ревнуешь, — заметила я, быстро обернувшись.
Хоть бы Гроув не расслышал, как она его поливает.
— Раньше я была твоей любимой собачкой, — горько пожаловалась Жозефина.
— И всегда ею будешь, — заверила я.
Глава 5. Все дороги ведут на старое кладбище
Оказалось, что и днем на старом кладбище весьма оживленно.
— Кэсси? — искренне удивился Фрэнк, появившись из-за мраморного надгробья.
Я прижала руку к груди и выдохнула. Жозефина подбежала ко мне, вопросительно посмотрела в глаза.
— Напугал, — призналась я, погладив моего лабодуделя по кудрявой макушке. Может, я переоценила ее способности нюхача, раз уж она даже Фрэнка не смогла учуять?
— Ну, днем тут бояться некого, — ответил Фрэнк. — А вот по ночам лучше сюда не ходи. Может вылезти всякое.
— Да ты и сам… вылез, — заметила я ступеньки, уходящие в полуразрушенный склеп. — Ты что тут делаешь?
Фрэнк горделиво продемонстрировал склянку с жирным пауком, и меня передернуло.
— Да, выглядит не очень, зато такую породу только на кладбище и найдешь, — похвастался он, любовно разглядывая свою добычу. — Видишь, какие мохнатые лапки? Даже как будто курчавые.
Не исключено, что паук — тоже помесь с каким-нибудь сексуально неразборчивым пуделем, но дальше я развивать тему не стала.
После мозгового штурма в лекарне все вокруг казались мне крайне подозрительными. Фрэнк вроде такой безобидный: рыжий, тощий — куда только идут пироги его бабушки. Но, с другой стороны, может, именно это позволило ему подкрасться к Гроуву поближе.
— И что ты планируешь делать с пауком? — спросила я.
— Пока что это секрет, но мне нужны его резвые ножки, — ответил Фрэнк, и в его улыбке мелькнуло нечто зловещее. — А ты что тут забыла?
— Не подскажешь, где растет лжица? — попросила я. Не рассказывать же про особые могилы подозреваемому.
— Конечно, Кэсси, — ответил он и дернул головой, отбрасывая рыжую челку. — Ты на верном пути. Тут осторожно, земля проваливается. Видать, умертвие выбралось и нашло другой дом…
Фрэнк пошел вперед, я за ним. Жозефина
— Я думал, ты сейчас готовишься к свиданию с Кайлом, — заметил Фрэнк, придерживая ветку разросшегося боярышника.
Про Кайла я и думать забыла.
— Или лжица как раз для него? — не отставал он.
— Возможно, — уклончиво ответила я.
Так-то ягода показала себя отлично. Надо будет нарвать побольше и накормить всю округу. Чем не способ найти убийцу? Сперва ягодка, потом вопрос — вы планируете убить мастера Гроува в ближайшее полнолуние? Похоже на план, уже третий на сегодня.
Фрэнк ориентировался на кладбище как у себя дома и вскоре привел меня к полянке с лжицей, которая синей лужицей обтекала ноги воина, навеки опустившего бронзовый меч. Фрэнк галантно поделился со мной склянкой, которых у него оказалась целая сумка. В некоторых уже что-то копошилось, и я предпочла не приглядываться.
— Бери те, что покрупнее, — посоветовал он. — Самые синие. Одна ягодка — на десять минут.
— Это если человек весит килограмм пятьдесят, — проявила я осведомленность.
А на некоторых вервольфов лжица действует три минуты от силы.
— Ну, Кайл не такой уж высокий, — заметил Фрэнк и, покусав губы, выпалил: — Знаешь, Кэсси, он мой друг, но вы с ним не пара.
— Вот как?
Присев у ног воина, я нарвала пригоршню ягод. Испачкала руки малиновым соком и едва удержалась от соблазна облизать пальцы.
— Да, он вроде симпатичный и из богатой семьи…
Я подняла взгляд на Фрэнка. Он так разволновался, что покраснел.
— Но иногда и самая невзрачная лошадь вырывается вперед, — продолжил он. — Та, на которую никто бы не поставил.
Выпрямившись, я приложила руку козырьком к глазам, защищая их от солнца и всматриваясь в веснушчатое лицо приятеля.
— Какая еще лошадь? — уточнила я. — Ты о чем?
Обычно Фрэнк рассказывает мне про Хромулю только на утро третьего дня, когда тот уже победил. На второй попытке Хромуля продул, но, может, как раз потому, что Фрэнк ползал по кладбищу в поисках лжицы, для меня.
— Это образно, — пояснил Фрэнк и, выдохнув, добавил: — Я работаю над одним очень интересным проектом. Моя дипломная работа будет нечто, поверь. Когда-нибудь я стану знаменитым, разбогатею…
Он так простодушно хвастался, что я не сумела сдержать улыбку и стряхнула паутину с его плеча.
— Да, сейчас я кажусь тебе неудачником, — сердито сказал Фрэнк, и в его глазах заблестела сталь.
— Это не так, — возразила я.
— Но если бы ты поставила на меня…
— Мы же не на ипподроме, — напомнила я. — Вообще-то я не рвусь за какими-то призовыми отношениями.