На первой полосе
Шрифт:
В комнате совещаний Лиз сказала сотрудникам: «Мы поговорим о передовице через минуту. Давайте сначала пробежимся по остальным статьям в списке». Она тщательно проверила работу редактора зарубежного отдела, затем «лондонского» и спортивного. Особое внимание было уделено отделу новостей. Если раздел новостей не будет готов к сроку, это приведет к задержке и срыву всего выпуска.
— С этим не будет проблем, — самоуверенно произнес Тони, — потому что передовица уже практически готова.
Наступил тот момент, которого Лиз так боялась. Она знала, как они прореагируют на слова, которые она сейчас скажет.
— Боюсь,
— Что? — Тони готов был взорваться, но затем быстро взял себя в руки Он так и думал. Эта сука собирается выгородить свою чертову подругу.
— Что там Катя вам наплела такого, что вы снимаете статью? — В его голосе слышалось презрение. — Все факты отлично согласуются друг с другом, и если она все отрицает, потому что боится разоблачения, то вы не можете притворяться, что не узнаете ее на снимке.
Лиз неприязненно взглянула на него.
— У меня есть неопровержимые доказательства, — сказала она, подчеркивая каждое слово, — того, что между Катей Крофт и Хьюго Томасом нет никакой, повторяю никакой связи. И никогда не было.
Сотрудники заерзали на своих местах.
— Я догадываюсь, что сказала Катя Крофт, — ухмыльнулся Тони. — Но у нас есть свидетельство одного человека, видевшего ее на Роланд-Мьюс, а Барри сейчас пытается добраться в больнице до Хьюго. Кроме того, установлено, что плащ, в который одета женщина на снимке, тот самый, — Тони сделал паузу, — который одолжили вашей подруге вы.
Лиз сохраняла хладнокровие.
— Мне это все известно. Но дело в том, что наша версия ошибочна.
Тони покраснел.
— Слушайте, все за этим столом знают, что Катя — ваша лучшая подруга. Но по любым меркам это великолепная статья, и давайте не будем впутывать сюда ваши личные отношения.
— Тони, я хочу, чтобы до тебя дошло, что я снимаю эту статью не по этой причине. Мы собираемся печатать заведомую ложь. Если нас обвинят в клевете, нам это будет стоить кучу денег, потому что мы несем за это ответственность. Пока я исполняю обязанности главного редактора, я принимаю решения. Это ясно?
Все пришли в замешательство. Пока Лиз произносила эти слова, никто не вымолвил ни звука. Тони угрюмо смотрел на нее. По выражению лиц остальных также нельзя было сказать, что они обрадовались.
Лиз снова возвратилась к списку.
— Давайте снова посмотрим, что мы имеем. Вот статья о жене министра внутренних дел.
— Мы работали над ней всю неделю, — разрядил обстановку редактор лондонского отдела. — И сегодня утром мы нашли еще кое-что. Вы были правы, Лиз. Жена министра внутренних дел больна, она уже одной ногой в могиле. Сейчас должен прийти мой репортер, беседовавший с ней, но мне уже известно, что ее ответы были прямыми и искренними. Кроме того, мы взяли интервью у ее отца, и узнали мнение врачей.
— Но это же не сенсация, эта статья не может быть передовицей, — вмешался Тони. Он не давал Лиз так просто выкрутиться.
— Да, не сенсация, — согласилась она, — но это эксклюзивный материал, и он лучше всего подходит для пятой страницы.
Лиз опять принялась за список новостей.
— А может быть, подойдет статья о торговле оружием? Или нет…
Лиз выслушала, поделилась своими соображениями, затем сказала:
— У меня есть еще одно предложение по передовице. Эндрю и Мак, вместе с агентством «Стейси», работают сейчас по моему поручению над, одним материалом в Уорикшире. Тони, я тебе сообщу подробности через пять минут, в моем кабинете.
Теперь, объявив на совещании свое решение, Лиз перестала мучиться проблемой выбора к переключилась на текущие дела.
До того, как говорить с Тони, ей нужно было еще позвонить в Уорикшир Питеру Макленнану и Эндрю Кэхиллу. Лиз просила их просмотреть в библиотеке старые заметки о членах парламента и их женах.
У Мака был довольный голос.
— Мы поработали на славу. Вы ни за что не поверите. Мы думали, что это дело рук оппозиции, которая проводит грязную кампанию, направленную на дискредитацию правящей партии, но сразу же стало видно, что факты не стыкуются.
— Что?
— В общем, дело вот в чем. Эндрю объяснил мне, какими четырьмя избирательными округами нужно заняться повнимательнее. Двое кандидатов из правительства, двое из оппозиции. Ладно. Я начал с оппозиции. Они ближе, и по логике вроде бы это их работа. Малколм Рикетт ненавидит правительство. Но я убедился, что его жена больше на него не работает. За истекший год она была в парламенте всего два раза. У меня создалось впечатление, что их брак не совсем удачен. Сейчас его жена работает в местной фирме. Поэтому я думаю, что это не она. Затем я прикинул, не жена ли это Найджела Картера, но она учительница в школе неподалеку. Я видел ее только во время выборов. Значит, это не она.
— Эндрю, а ты что скажешь? Что утечка информации происходит со стороны правящей партии?
— Похоже на то.
— Но с какой стати жена будет подкапываться под партию своего же мужа? В этом нет никакого смысла.
— Знаю, но жены этих членов правительства действительно работают на своих мужей в палате общин секретаршами, поэтому их следует обязательно проверить.
— Да, разумеется. Если вы что-нибудь найдете, будет суперсенсация.
— У меня не хватит времени на них обеих, поэтому к Дэвидсонам я направлю людей из «Стейси». А мне останется семейство Берроуз.
— Хорошо, позвони мне попозже на всякий случай.
Эндрю не зря потратил время в библиотеке.
Лиз не могла поверить, чтобы жена депутата партии, находящейся у власти, распространяла нежелательные сведения о коллегах своего мужа. С какой целью? Лиз слышала о недовольных супругах парламентариев, которые ворчат, что в Вестминстере слишком много работы и слишком скромная зарплата, но непохоже, чтобы одна из них решилась из-за этого на предательство. Когда Лиз прочла заметки о двух подозреваемых, она еще больше засомневалась. Эти женщины производили впечатление ярых хранительниц традиций и были замужем за хорошо сохранившимися для своих пятидесяти лет рядовыми членами парламента. Оба эти депутата работают в палате общин уже четвертый избирательный срок, и их коллеги относились к ним с уважением.