На пороге любви
Шрифт:
– До свидания, дорогая. Вы ведь придете навестить меня еще, что бы там ни случилось? – Клеон пообещала. – И хватит слез, слышите?
С некоторым усилием Клеон улыбнулась, еще раз поцеловала миссис Ферс и ушла.
Клеон босиком шла через поле по тропинке, исчезавшей в чаще леса. Она отыскала свое любимое дерево и села под ним, прислонившись спиной к стволу, размышляя, как за одну короткую неделю ей настолько приблизиться к Эллису, чтобы суметь воспользоваться советом его бабушки.
Существовали запреты, установленные административными джунглями, в которых они работали. Были инструкции, которые приходилось соблюдать, статус, который необходимо учитывать, не говоря уже о том, что Эллис не подпустит ее к себе и на милю, потому что не переносит ее вида.
Тяжело даже думать об этом, решила Клеон, снимая босоножку и вытряхивая из нее набившиеся сухие листья. Трудности казались непреодолимыми.
Послышался хруст веток, зашуршали кусты, и Клеон поняла, что она не одна. Кто-то шел сюда. Когда он остановился и посмотрел на нее сверху вниз, не произнеся ни слова, она была так ошеломлена, что даже перестала дышать.
Потом Клеон увидела его лицо. Оно было настолько безжизненным и лишенным какого-либо проблеска человеческого тепла, что он вполне мог сойти за свое собственное восковое изображение.
– Эллис, – слово вырвалось как бы само по себе.
– Привет, Клеон, – ответил он небрежно, как будто привык каждый день встречаться с ней в лесу под деревом.
Наступило долгое молчание.
– Я... Я не знала, что вы собираетесь сюда на выходные, – наконец нашлась Клеон.
– Это было решено в последнюю минуту.
Эллис произносил слова медленно, как бы принуждая себя разговаривать с ней. Подъемный мост, ведущий в его замок, был поднят, как у отца, оставляя Клеон снаружи. Ее надежды умирали без поощрения, без какого-либо намека на помощь со стороны Эллиса. В мозгу рождались слова, но ей никак не удавалось выстроить их в связную последовательность.
Он стоял, засунув руки в карманы, съежившись, как от мороза зимой, хотя сияло солнце, и птицы вовсю радовались летнему дню. Было очевидно, что он не поможет ей. «Скажи ему сейчас, – произнес голос, похожий на шепот ветра. – Он прямо перед тобой, ни дверей, ни столов, ни лифтов, ни инструкций, чтобы остановить тебя».
Клеон поморщилась от этой мысли. Она надела босоножку. Эллис наблюдал за ней все с тем же лишенным выражения лицом.
Потом она встала и чуть не упала опять. Вблизи он выглядел еще внушительней, чем с земли.
Горло Клеон напоминало пересохшее русло реки.
– Эллис, – прохрипела она, – Рик...
Он сразу же прервал эту тему:
– Я знаю о Рике. Я спросил Антуана, по вашему совету. Он рассказал мне, что произошло, по его мнению. Я верю ему. Простите за то, что был несправедлив к вам.
Наконец-то он снял один слой защитного покрытия, но того,
«Если бы только я перестала трепетать, если бы мне удалось успокоиться и более четко продумать, что делать дальше!»
Эллис достал сигарету и искал зажигалку. Было ясно, что он собирается уйти и оставить Клеон одну. Она отчаянно соображала, как задержать его.
– У меня осталась всего неделя, Эллис?
– Да. – Он нахмурился, потому что его зажигалка почему-то не работала. Наконец он сдался и убрал сигарету. – Наверное, вы вернетесь домой, чтобы готовиться к свадьбе.
Это был ее шанс. «Сейчас, – произнес голос, – скажи ему сейчас, сию же минуту, что свадьбы не будет». Но тут же вмешалась гордость: «А вдруг он откажется от тебя? Какой стыд!» Однако Клеон уже раз послушалась своей гордости. Теперь она решительно загнала ее обратно. Если она нужна ему – она его. Если нет, то она будет жить дальше в тоске по нем, но не упрекая себя за то, что не попыталась удержать любимого.
Клеон сказала себе, что готова ко всему – к нахмуренным бровям, к тому, что ее одернут, к отпору, который он давал всем своим подружкам, когда те становились слишком требовательными.
Она сделала к нему несколько шагов. Опустив одну руку ему в карман, она сжала его пальцы своими. Другой рукой Клеон притянула к себе его голову и прошептала на ухо:
– Я люблю не Айвора. Я люблю тебя.
Она почувствовала, как тело Эллиса сжалось, но он не двинулся. Итак, она рискнула и проиграла. Ничего не видя перед собой, Клеон повернулась и пошла прочь. «Я была готова ко всему, – говорила себе Клеон, – даже к такому».
Но она не была готова к тому, что его руки обнимут и остановят ее. Она не была готова к той силе, с которой Эллис повернул ее лицом к себе, и к тому неистовству, с которым его губы прижались к ее рту и не отпускали его несколько минут.
А еще она не ожидала, что схватится за Эллиса, как человек хватается за мачту в бурном море, чтобы не быть смытым за борт.
Они лежали под деревом, под ее деревом. Клеон смотрела в небо сквозь шевелящиеся листья, а он смотрел на нее.
– Эллис, как ты узнал, где я?
– Как только я приехал, я спросил бабушку. Я знал, что ты, несмотря на мой запрет, зайдешь к ней... – Он зарычал, схватив Клеон за волосы: – И надеялся поймать тебя! Ты только что ушла, но бабушка сказала, где именно я смогу найти тебя, – судя по тому, как ты была одета, – точно так же, как в тот день, когда я впервые встретил тебя, – пробормотал он ей в губы.
– Да, дорогой, теперь ты видишь, – Клеон было приятно напомнить об этом Эллису, – что я не изменилась, как ты утверждал. Мое настоящее «я» осталось прежним.