На пороге любви
Шрифт:
«Ушел в себя, – подумала Клеон, покидая его резиденцию, – совсем как в нашу первую встречу. Забрался в свой замок, поднял мост и оставил меня снаружи».
Через три дня вернулся Эллис. Клеон узнала об этом, потому что его секретарша позвонила ей.
– Мистер Ферс хочет вас видеть, мисс Эстон.
Теперь холодность этого голоса не оставляла сомнений. Его секретарша в силу своего положения, подобно товарищу по партии, воспринимала дела Эллиса как свои собственные. И если мисс Эстон была врагом ее шефа, то мисс Эстон была и ее врагом.
И
– Я думаю, вам известно, почему я вызвал вас? Я полагаю, что вам известно также, где я был? У моей бабушки, сражаясь со сворой гончих, называющих себя прессой и собравшихся, похоже, со всего северного полушария. Теперь вы понимаете, что наделал ваш маленький злобный выпад?
– Злобный, мистер Ферс? – Замешательство Клеон не произвело на Эллиса никакого впечатления.
– Да, коварный способ ударить меня в спину за то, что я не дал вам действовать по-своему.
– Но... но вы ошибаетесь. То, что произошло, было несчастным случаем. Сидевшая рядом журналистка узнала кружева. Она...
Однако он не слушал:
– Моя бабушка просила пощадить вас. Но почему я должен это делать? Это была ничтожная месть.
Клеон покачала головой, пытаясь объяснить.
– Однако она не согласилась со мной. Бабушка сказала, что ваш поступок был естественным. Любая молодая женщина, любая журналистка, посвященная в подобную тайну, должна была испытывать искушение поведать о ней всему миру. Бабушка с необыкновенным в ее положении великодушием сказала, что не винит вас.
Слезы залили глаза Клеон.
– Вы хотите сказать, ваша бабушка тоже думает, что я сделала это умышленно, – неужели даже она?! Но как я могла?! Я люблю вашу бабушку. Она прекрасная женщина. Я не могла бы так поступить с ней!
Эллис молчал, давая ей высказаться. Но выражение его лица ясно говорило о том, что ему все ясно.
– Вы же верите мне, мистер Ферс? Как-то вы сказали, что всегда хотите слышать от меня только правду...
– Когда-то я был полон иллюзий в отношении вас. Сейчас я их утратил.
– И все-таки выслушайте правду, даже если не собираетесь верить ей. – Клеон подробно рассказала, что произошло на показе коллекции. Эллис выслушал ее, но никак не отреагировал.
– Я должна повидать вашу бабушку, – настойчиво сказала она.
– Вы не сделаете этого!
– Вы не можете запретить мне!
– Смогу. Перед отъездом я дал точные инструкции бабушке и женщине, которая присматривает за ней, не пускать вас на порог.
Клеон взбунтовалась:
– А если я все же попытаюсь повидаться с ней, вы используете свой последний довод – уволите меня?
– Я могу пойти даже на это. Мысль о вашем увольнении никогда не покидала меня.
– Вы вытащили меня сюда, мистер Ферс. – Клеон повысила голос. – По вашему собственному признанию, вы заманили меня, вырвав из любимого мною окружения и любимой работы. Я ваша протеже, говорили вы.
Она повернулась к двери, но затем остановилась. Было еще кое-что, что ей необходимо было знать.
– Мистер Ферс?..
– Да, мисс Эстон? – Его голос был утомлен от раздражения, как у терпеливого родителя, уставшего от вопросов своего ребенка.
– Не сочтете ли вы возможным, – запинаясь, спросила она, – сообщить мне, к какому решению пришло правление после того, как я ушла.
Эллис откинулся назад:
– Относительно чего?
Его притворная недогадливость разозлила Клеон, и она потеряла над собой контроль:
– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю!
Эллис поднял бровь:
– Если вы говорите о вашем душещипательном призыве в отношении журнала, то никакого решения не было. Даже если бы оно и существовало, то сомневаюсь, что в вашу пользу.
– Нет, ну конечно же нет! – воскликнула Клеон, сверх меры рассвирепев от его небрежного ответа относительно столь важного для нее предмета. – Вы сами сделали это неизбежным вашими провокационными вопросами, заманив меня в ловушку и вынудив сказать то, чего я вовсе не собиралась говорить. – Неудавшаяся попытка привести Эллиса в ярость еще сильнее разозлила Клеон. – Как можете вы обвинять меня в злобе и мести, когда сами повинны в том же в отношении меня?
– Протестую, – мягко произнес Эллис. – Я просто исполнял свои обязанности. В любом случае я знал, что делаю, задавая подобные вопросы. И почему я должен, скажите на милость, проявлять к вам злобу?
– Вы прекрасно знаете, что никогда не простите мне того, что случилось – или вы думаете, что случилось, – между Риком и мной на балу у вашего отца. Хотя с какой стати вы должны принимать так близко к сердцу то, как я веду себя с мужчинами? Это моя личная жизнь, и это касается только меня.
Эллис не посмел ответить на обвинение. Он просто посмотрел на часы с видом утомленного долготерпения и сказал:
– Я очень занят, мисс Эстон.
Она захлопнула за собой дверь.
Всего несколько дней ушло у Клеон на принятие окончательного решения. Она собрала редакционную летучку, чтобы сообщить о нем коллегам.
– Я собираюсь кое-что предпринять, – сказала Клеон, – после чего головы или голова должны покатиться. Скорее всего, это будет моя голова. Но я должна знать, прежде чем начну, что вы на моей стороне. – Собравшиеся ждали, и по их лицам было видно, что они уже догадались, что собиралась сообщить Клеон. – Вы знаете, что я имею в виду? Эту передовицу – я решила опубликовать ее.