На повороте. Рассказы и очерки из советской жизни
Шрифт:
Пошли по деревне. Бродить...
Жалобный стон. Еле слышный, привлек их внимание.
„Кто стонет?“
В одной из полуразрушенных изб на полу, соломою грязной покрытом, нашли они девушку. Лежавшую. Жалкую. В крови.
„Что, милая, что бедная. Что случилось с тобой?“
Разорванная юбка, кровью измазанная, лицо девушки, измученное бледное — говорили о происшедшем. Обычном для людей. Зверям диким подобным.
„Господи!
„Да что, девушка, что с тобою?“
Она плакала. Стонала и упорно молчала.
„Полно, милая, поведай нам горе свое. Расскажи.“
Точно устав молчать, быстро, невнятно, девушка начала говорить.
„Как звери — пришли они в нашу избу. Брата искали — Петра. Где Петр, он убил наших товарищей, красных. — Брата нет. Поди в поле ушел. — Ах, так убег значит, хватайте сестру. Нету брата, так девку. — Это сподручнее. Начали мучить. Юбку рвать. Потом повалили. Я и молила, я и просила. Им руки, поди целовала. Не троньте меня, девушку. Не срамите мою честь. Они только смеются. Двое за ноги схватили. Держут, и крепко, до боли. А третий... Девушка зарыдала. Два часа окаянные мучили. То один, то другой. Ах, я несчастная. Осрамили меня — жизнь мою загубили**.
Они вышли... Бессильные горю помочь, глубокому, женскому...
„Стой. Кто едет“.
Вдали выстрелы. Идет перестрелка. Ночь мягкая. Летняя. Безлунная. Но светло — рассветная.
Группа людей подошла к повозке мужичьей.
Кто едет!.. Ночью? Прямо к фронту?“
„Свои, советские. Едем в деревню Рогатки“.
„С ума спятили, товарищи. Там белые, только утром сегодня ее захватили. Отселе верст двадцать, не больше. А наши стоят в передней цепи, в верстах шести аль семи“.
„Вот беда. Так как же нам в штабе сказали что Рогатки еще наша. Красная. Придется в деревне ближайшей ночевку искать“.
„Ну ладно! До свидания, товарищи! Будьте осторожными. Белые поймают — расстреляют немедля!“ Отъехали.
„Ну и притча. Везет. Хорошо, что бумаг не спросили“.
„Ну, а если бы спросили? Что бы стал делать?“
„Последнее средство, стрелять и бежать в лес... Револьверы готовы? Ведь...
„Эй товарищи, стойте!“
Темный, конный, красный солдат догоняет повозку. „Стойте... Старший велел вас вернуть. Хочет бумаги ваши читать чтоли. Вертайте“.
„Ну видно крышка“.
Выстрел. Красный, качнувшись, упал.
„Скорее, гони лошадь. Когда начнется погоня, бросим лошадь
„Н-да, дело не важно! Сзади погоня. Впереди в деревне — стоят красные“.
„Ну-ка взгляни, сколько скачет сзади?“
„Четверо. Двое передних идут немного быстрее. Задние двое отстали“.
„Хорошо бы в деревню!“
„Невозможно. Сворачивай. К лесу. Авось Бог поможет!“
„Их сила — наша слабость. Они ружья имеют“.
„Стой или будем стрелять!“
Лес в ста шагах. Но кругом поле.
Добежать — пожалуй убьют.
„Подпустим и будем стрелять. Потом побежим“.
„В чем дело, чего надо?“
„Руки вверх. Сходи с повозки. Быстрее“.
Дула ружей, тускло блестящих. Четыре фигуры конных — кругом.
„Сдаваться? “
„Нет... ни за что! Все равно смерть. Скажу слово — сейчас, стреляйте в левого. Вы в правого.“
„Сейчас выйдем“. Гулкие выстрелы. Двое красных упали. Ответные выстрелы. Ружейные. Острые.
„А удрали. Ну — погоняй. Слышишь! Вася! Милый, что с тобой. Господи Боже, убить. Эх-ма!“
„Снова погоня. Теперь десяток красных несутся сюда. Бросай все. Бежим“.
„А Вася, что же делать. Умер. Бери его револьвер. Быстрее, бежим“.
И в темном лесу замелькали фугуры людей, пеших и конных.
Лес оцеплен. „Видишь огни. Справа и слева“.
„Пробиваться сквозь цепь“.
„Бесполезно. Попадешь только в плен“.
„Нет, милый мой, придется нам видно отправиться в мир иной. Лучше этого мира. Согласен?“
„Не очень. Но если нет выхода?...“
„Да, выхода нет“.
„Ну, давай поцелуемся. Крепко. По братски. Кто знает. Может быть встретимся — там на верху. Это тайна. Ты веришь?“
„Увы — нет, не верю“.
„Я — будто верю, хотя не вполне!“
„Еще раз. Прощай“.
Два выстрела. Глухие, почти слитные в звук единый.
На утро казаки прогнали красных на дневной переход.
В лесу, почти у дороги — шоссейной — казаки нашли двух людей. Двух мертвых. Один словно упал. И голову русую, бородой оттененную, положил на грудь своего друга. Левой рукой слегка его обнимая. Солнце, пробившись сквозь листья деревьев, чертило по коже убитых слова — фразы. Людям непонятные. Вместо букв пятна. Круглые. Длинные...