На роду написано
Шрифт:
– Как ты смеешь, поганец!
Лицо оскорблённого кавказца моментально исказилось от гнева. Только тут Эмма вспомнила, что ему нельзя грубить – Алхан просил. Но было поздно: мужчина с размаху ударил её ладонью по щеке.
– Русская ш-шлюха, – со злобным шипением произнёс он. – Я ждал, что она за стол меня усадит, ужином угостит, а она… Ты знаешь, что я с тобой сделаю? – Он замахнулся на неё волосатой рукой. – Ты у меня на рынке задаром торговать будешь. И никто тебе не сможет помочь, даже твои почтенные
– Али, прости…
– Молчать, шлюха! А если кому-то пожалуешься, тебя насиловать будут под каждым кустом, пока с работы будешь идти. Хочешь, завтра же изнасилуют?
– Али, не надо, не делай этого. Что я тебе сделала плохого? Я всё буду делать для тебя, только не унижай.
Он окинул её тяжёлым взглядом:
– Раздень меня.
Не понимая, как быть, женщина осторожно спросила:
– А как тебя раздевать? Ты бы сначала разулся.
– Сними с меня туфли, потом всё остальное.
Эмма опустилась на колени и стала снимать с Али ботинки. После этого встала, принялась расстёгивать пуговицы на рубашке. Затем сняла брюки, с испугом глядя на длинные трусы.
– Что смотришь? – прозвучал грозный окрик. – Снимай.
Стала стягивать с него трусы, почувствовав дрожь и в руках, и в ногах. «Ничего не сделаешь, придётся терпеть все его штучки».
Вдруг мелькнула мысль: «Надо под душ с ним сходить. А что? Попробую хитростью его взять, а то битая буду каждый день. И буду Аликом звать, а не Али. Может, не обидится».
– Алик, – по-своему назвала его, – может, в ванную сходим? Там вместе с тобой помоемся. Пошли?
Он оторопел от удивления.
Придя в себя, сказал:
– Пошли. – Помолчав, добавил: – А ты не только красивая, Эмма. Как тебя лучше называть?
– Можно Эми, – нежным голосом ответила она, – а можно и Эмуля, Эмулечка. – Быстро обнажившись, обняла оттаявшего мужчину и, поцеловав его, сказала: – Пошли в ванную, мой азербайджанский князь.
После душа, поужинав и выпив сухого красного вина, мужчина взял обнажённую женщину за талию и повёл в спальню.
В конце затянувшегося вечера, после того как азербайджанский «князь» сполна удовлетворил все свои прихоти, он сказал, лёжа в постели:
– Эмма, я долго искал нужную мне женщину, теперь нашёл – это ты.
– А как же Алхан?
Али высокомерно фыркнул:
– Он молод для тебя. И жениться ему пока рано: у него нет ни знаний, ни денег, чтобы владеть такой дэвочкой.
– Алик, я обещала Алхану, что буду его женой, а обманывать нехорошо. Я и с мужем развелась из-за Алхана.
– Ты правильно сделала, что развелась, теперь я твоим мужем буду.
Наутро Али был добр, улыбался, говорил лестные слова. Попросил Эмму, чтобы вовремя приходила с работы, нигде не задерживалась. Обещал, что все продукты будут приносить домой его люди.
– Хорошо, теперь
– Я не знаю, кто такой кисейный барышня, ты будешь жить как царица. Если женщина и по виду царица, и в постели, то она везде должна быть царицей.
«Царица», удовлетворённо улыбнувшись, обняла Али и стала целовать его так, как целуют только любимого человека.
– Эмма, ты говори, что тебе купить надо, не стесняйся. Шубу надо? Куплю. Бриллианты на твою белую грудь надо? Куплю. Ты меня не бойся, я не из рода шайтанов. И ты уже знаешь, чего не должна делать женщина.
– Но я же царица! – ослепительно улыбнувшись, воскликнула она. – А царица не просто женщина, она может и повелевать.
У Али от нескрываемого удовольствия на лице появилась широченная улыбка, в глазах заблестели весёлые искорки. Даже его массивный, выступающий подбородок и горбатый нос будто бы обрели некую утончённость.
– Эмма, ты меня победила. Сегодня приду в шесть вечера, жди. Ужинать не будем, ты моим ужином будешь, моя царица.
– Алик, а сколько тебе лет?
Он довольно улыбнулся:
– Этот вопрос мне нравится, значит, я заинтересовал тебя. В конце этого года мне исполнится тридцать два года.
– Алик, ты же совсем молодой!
– Я и через пятьдесят лет буду молодым.
Эмма стала собираться на работу. Правда, сначала расцеловала мужчину. Затем скромно попросила любить её, носить на руках, тогда она станет настоящей царицей, а он для неё будет самым лучшим царём. В ответ он пообещал быть не правителем, а просто хорошим мужчиной. И напомнил:
– Готовься стать моей официальной женой. Свадьбу сыграем в конце октября.
Перед уходом на работу Эмма успела сделать философское умозаключение, что даже у настоящих цариц наверняка бывали непростые деньки. Однако любая женщина, пусть даже и царица, должна знать: «Не красота спасёт мир, а женская ласка».
Сегодня у Эммы работа не шла на ум. В обеденный перерыв на улице она опять думала об Алхане. «Ему на самом деле рано пока жениться, Алик прав. Значит, ставить буду на Алика. Он меня любит, надёжный, кроме этого немало и других плюсов.
В общем, его есть за что любить. Минусы? А у кого их нет». Без видимой причины Эмма вспомнила, как в семнадцатилетнем возрасте невзначай столкнулась на улице с пожилой цыганкой.
Та как-то странно посмотрела на неё и сказала:
– Погоди, красавица, дай погадаю.
– У меня денег нет.
– Э-э, зачем мне твои деньги? – Крепко взяла девушку за руку и стала разглядывать её ладонь, водить по ней пальцем. – Ага, вижу много чёрных мужчин… Первый брак у тебя будет неудачный. Но потом… опять между вами ниточка. А козырной – он будет твоим первым мужчиной, но это не муж.