На темной стороне Луны
Шрифт:
Надежда уже стояла около вишневого «Москвича» и о чем-то быстро договаривалась с водителем — Тура ей десять раз повторил накануне: ехать только на леваке или на частнике, ни в коем случае на такси, это контингент проверяемый.
Улугбек полез в кабину, Надя подсадила его, уселась сама, пыхнул сизый дымок выхлопа неслышно заведенного мотора. Ну, быстрее, быстрее, пожалуйста, быстрее! Уезжайте.
— Гражданин! Вам чего! Вы что, оглохли? — спрашивала его буфетчица. Очередь подошла незаметно.
— Бутерброды… Сок… — механически сказал Тура. — Чего хотите…
— Чокнутый какой-то!
«Москвич»
Теперь надо потаскать за собой наблюдение еще полчаса — в 11.15 поезд на Ташкент пройдет за выходную стрелку. Билеты в общий бесплацкартный вагон, полный безбилетников, базарных умельцев, работяг, крестьян, хаотических проезжих людей, которых ни разыскать, ни опросить невозможно, — лежали у Нади в сумке.
Тура вернулся за стол к Силачу, составил тарелки и стаканы с подноса и негромко сказал:
— Пожалуй, можно выпить теперь…
Сержант, присевший на корточки у стены, смотрел равнодушно мимо них — он видел, что авиабилеты лежат на столе, выход из аэропорта перекрыт наблюдением, а напарник в патрульной машине 13–47 дежурит около Автомотрисы Силача.
…Чурбанов Юр. Mиx. (p. 1936), сов. парт. гос. деятель, ген.-полк. Чл. КПСС с 1960. С 1977 зам. мин., с 1980 1-й зам. мин. внутр. дел СССР. Лауреат Гос. пр. СССР (1980) за орг. охр. общ. порядка во время проведения в Москве Олимп. игр.
Из газет:
Бригада К. Усарова из совхоза XXIV партсъезда вывезла с плантаций 1050 тонн сырца. Восемьсот из них собраны машинами…
Перед хлопкоробами области с лекциями, концертами выступают семь агитбригад. В их составе — популярные среди жителей области ансамбли «Дустик чамани» и «Интизор». Агитбригады привозят с собой и кинофильмы…
Опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания «Мать-героиня» с вручением ордена «Мать-героиня» матерям, родившим и воспитавшим десять и больше детей…
— Я несколько раз говорил: «Мотор слабый, товарищ подполковник. На нем ни за кем не угнаться. Нужен новый…» — отвечая, водитель Алик старался не смотреть в глаза Туре.
Очную ставку вел Икрам Соатов, тоже включенный в следственную бригаду. Должность его называлась длинно и грозно — Прокурор по надзору за следствием и дознанием в органах МВД.
— Халматов соглашался с вами? — спросил Соатов. Он был развеселый, компанейский парень, с которым Тура регулярно контактировал по службе.
— Ну,
— Соглашался или не соглашался? — добивался сверстник Туры — высокого роста, полноватый, с красивыми крупными чертами лица обжоры и женолюба. У него было много детей, но жену Икрама никто никогда не видел — Соатов не появлялся с ней на людях, шутя приговаривая, что немножечко шариата только укрепляет социалистическую семью.
— Не знаю, как это сказать… — тянул Алик.
— Дайте полный ответ: соглашался с вами полковник Халматов или нет? — отчеканил Соатов.
После возбуждения против Туры и его водителя уголовного дела Икрам старательно изображал заповедь: дружба — дружбой, а служба — службой.
— Подполковник Халматов со мной соглашался, — давясь, выдавил из себя водитель. Слова умирали у него во рту, их засохшие трупики невнятно выпадали на стол.
— Вопрос Халматову. Вы подтверждаете в этой части показания свидетеля? — повернулся Икрам к Туре.
Расчленив признание вины Халматова на множество мелких «да» и «нет», «подтверждений» и «согласий», Икрам методично шел к цели, которая всегда, когда уголовное дело возбуждено, состоит в том, чтобы в указанный в законе срок закончить уголовное дело, составить обвинительное заключение и передать дело в суд.
— Записывай дословно, — сказал Халматов. — Я никогда не давал распоряжение взять в организации Мубекирмонтаж новый двигатель и поставить на служебную машину…
Пока он говорил, вошел Нарижняк. Тихо, чтобы не мешать, следователь по важнейшим делам присел у двери в углу. Халматову снова показалось, что Нарижняку хорошо за пятьдесят, но спорт, может, ежедневный бег, теннис, режим питания сохранили ему фигуру и осанку совсем моложавого человека.
— Но, соглашаясь с тем, что старый мотор никуда не годится, — Соатов гнул свое, — вы объективно подталкивали водителя к незаконным действиям…
— Почему — к незнаконным?
— Новый-то ему получить негде! Вы же знали!
— По-вашему, я должен был убедить водителя в том, что мотор у него на машине действительно первоклассный!..
— Это что? Шутка? — возмутился Икрам.
— Стоило меня уволить, как сразу что-то произошло с моим юмором. Его перестали понимать даже коллеги. По-твоему, на черное я должен говорить — белое, Икрам?
Соатов надулся, покосился в сторону Нарижняка.
— А теперь у меня вопрос к водителю, — сказал Тура Соатову. — А вы, товарищ прокурор, внесите мой вопрос и ответ водителя в протокол. Итак, Алик, вспомни, что я тебе говорил об экскаваторе?
— Какой еще экскаватор? — удивился Соатов.
Алик мгновение смотрел на Туру непонимающим взглядом, потом хлопнул себя по лбу:
— Конечно! Я помню! Я когда установил новый двигатель, то сказал товарищу подполковнику: вы теперь нашу лохматку не узнаете, она как зверь землю роет на ходу. А он рассердился и ответил, что ему экскаватор — рыть землю — не нужен. И чтобы я снял мотор и возвратил…
— Ваши показания записаны, — Соатов дал водителю прочитать и подписать протокол. — Все. Когда будете нужны, я вас вызову. Пока работайте.