На участке неспокойно
Шрифт:
— Надо еще раз допросить Эргаша Каримова. Он, по-моему, связан с этим преступлением. Если, конечно, верить версии Шаикрамова.
— Это не только его версия. Многие сотрудники считают, что Каримов и Бахтияров действовали сообща. Мы, кажется, не о том говорим. Ты что-то хотел сказать о Султане Абдурахмановиче? — пристально взглянул на Сергея Автюхович.
— Подполковник сообщил мне, что в магазине не было симуляции.
— Как не было?
— Так вот и не было, — продолжал Сергей. — Бахтияров ничего не знал о вещах, обнаруженных у него
— Ничего не понимаю…
— Вы думаете, я что-нибудь понимаю?
— Может быть, Лазиз добыл новые улики?
— Лазизу тоже досталось на орехи. Подполковник назвал его морально разложившимся человеком.
— За что?
— За то, что он встречается с хорошей девушкой. Помните Шазию Хасанову?
— Да. Он с ней встречается?
— Что же в этом плохого, Якуб Панасович, — обиделся Сергей. — Лазиз — не мальчишка. Он не обманет ее.
— Я знаю… Ты не понял меня, Сергей… Подожди здесь. Я скоро вернусь.
Сергей подумал, что Якуб Панасович решил выйти в другую комнату, и ничего не ответил ему. Однако произошло совсем другое: минуты через полторы хлопнула входная дверь, и Сергей услышал быстрые шаги на лестнице. Он выскочил в коридор, не веря тому, что случилось. Вешалка, на которой висело пальто Автюховича, была пуста.
«Куда это он? К подполковнику? В отдел?»
Вопросы повисли в воздухе.
лицом к лицу 1.
Командир дружины Иван Константинович Капитонов сидел в углу комнаты, у бюста Дзержинского, стоявшего на высокой под дуб тумбочке. Это был уже не молодой худощавый мужчина с бледными острыми чертами лица. Он просматривал свежий номер газеты, однако, судя по всему, его больше интересовало то, что происходило в комнате.
В другом углу, на трех одинаковых стульях сидели Эргаш Каримов, Равиль Муртазин и Жора Шофман. Они с хмельной улыбкой поглядывали по сторонам, изредка перебрасываясь плоскими шутками.
Посередине комнаты, за письменным столом, разместились дружинники — Василий Войтюк, Рийя Тамсааре, Абдулла Зияев, Леонид Пьянцев и Шакир Айтуганов. Тут же сидел участковый уполномоченный Сергей Голиков.
Штаб дружины обсуждал поведение компании Эрга-ша, доставленной сюда за дебош в кинотеатре.
Заседание вел Войтюк. Капитонов, сославшись на головную боль, лишь время от времени вмешивался в разговор.
Дело, конечно, было не в болезни командира дружины. Он видел, каким авторитетом пользовался у дружинников Василий Войтюк, и предоставил ему полную власть, уверенный в том, что заседание принесет пользу. Такого же мнения был и участковый. Он случайно попал сюда. Сергей пришел в штаб, чтобы договориться с дружинниками о совместном поиске человека, загнавшего ишака в кладовую Неверовой. Нужно было немедленно найти хулигана и наказать его.
Голиков все еще как бы находился в квартире Якуба Панасовича и слушал веселый голос Елены Петровны. Как она была сегодня добра
Чудачка! Не найдя его, Голикова, она пошла к Шаикрамову и силой утащила заупрямившегося отчего-то оперуполномоченного. Когда они появились в квартире, Сергей уже снова беседовал с Якубом Панасовичем. Автюхович ездил к Абдурахманову.
Нет, он не собирался приглашать подполковника в гости. Он ездил к нему, чтобы выяснить его отношение к симуляции Бахтиярова. Начальник отдела сначала сказал, что убежден в честности директора магазина, потом же, видя, что это только больше взвинтило строптивого начальника отделения уголовного розыска, пошел на попятную.
— Не понимаю, что он хочет, — жаловался Якуб Панасович Сергею.
— Подождите, скоро все станет на свое место, — сказал Лазиз, когда узнал, о чем говорили Голиков и Автюхович.
— Тебе уже что-нибудь известно? — взглянул на оперуполномоченного Якуб Панасович.
— Пока нет, — отвел Лазиз глаза в сторону.
— Обманываешь?
— Вас обманешь! Еще не родился такой человек!.. Послушайте, почему бы вам не обсудить на партийном собрании Сабирова? — круто повернул разговор Шаикрамов. — Он же очковтиратель первой марки! Вы только побывайте на его участке!
— Его нельзя обсуждать, он беспартийный, — опередил Сергей ответ Якуба Панасовича.
— Разве вы только партийных обсуждаете? — удивился Лазиз.
— Да.
— Беспартийные, значит могут нарушать дисциплину, пьянствовать в рабочее время, грубить гражданам, так что ли?
— Есть товарищеский суд.
Шаикрамов поморщился.
— Наш товарищеский суд собирается один раз в год. Коммунисты в первую очередь обязаны отвечать за беспорядки в отделе. Правильно, Якуб Панасович?
— Сергей пошутил, — положил Автюхович руку на колено Лазиза. — Мы обязательно обсудим работу Сабирова на партийном собрании.
Лазиз искренне болел за положение в отделе и был рад, что его поддержал секретарь партийной организации.
«Вообще, дыма без огня не бывает, — глядя теперь на Эргаша и его дружков, подумал Сергей. — Подполковник, по всей вероятности, что-то задумал. Сегодня он еще не раскрыл карты, завтра наверняка раскроет. Жаль, Якуба Панасовича не будет в городе в это время».
2.
Василий начал беседу издалека. Он действовал, как настоящий следователь, все больше удивляя не только командира дружины, но и участкового уполномоченного. Они переглядывались, когда он, задав два-три вопроса, прижимал к стене убедительными доводами собутыльников. Недаром его сделали командиром секции борьбы с хулиганами и пьяницами.
— Что вы сегодня пили, Жора?
Шофман тронул пальцами начавшиеся пробиваться усики, самодовольно вскинул голову.