На вершине власти
Шрифт:
Внезапно из-за поворота показался офицер охраны и, заметив Хомутова, остолбенел от неожиданности. Он так и стоял, пока взгляд его не скользнул вдоль коридора и не наткнулся на президента Фархада. На его лице отразилось такое изумление, что даже Хомутову стало не по себе. Здесь, в дворцовском переходе, находились два президента. Что мог подумать маленький офицер? Хомутов обеспокоено взглянул на Фархада. Тот остановился и разглядывал офицера, покусывая губу. За его спиной неподвижным идолом стоял Сулеми.
– Кто такой? – спросил
Офицер не успел ответить, потому что Сулеми отчеканил:
– Лейтенант Тахедди, внешняя охрана.
– Подойди сюда, лейтенант! – распорядился президент, и когда Тахедди приблизился, кивнул в сторону окна: – Встань там, спиной к нам, и оставайся так, пока мы не уйдем.
Тахедди выполнил приказ.
Фархад взглянул на Сулеми, коротко кивнул в сторону лейтенанта. Начальник охраны направился к стоявшему навытяжку у окна человеку, на ходу нелепо оттопыривая локоть. Хомутов никак не мог понять, что он ею делает, а Гареев уже все видел, он находился почти рядом. Сулеми рвал пистолет из кобуры, но что-то там у него зацепилось. Гареев отвернулся. Наконец Сулеми справился. То, что сейчас видел лейтенант Тахедди за окном, было последним в его жизни. Начальник охраны поднял свою «беретту» на уровень глаз и выстрелил лейтенанту прямо в голову. Густые брызги залепили стекло, звякнули осколки. Тахедди тяжело сполз на ковер.
При звуке выстрела Хомутов так сжал кота, которого все еще держал на руках, что тот заорал. Фархад вздрогнул и обернулся. Он хмуро и безжизненно смотрел на Хомутова, потом, после мертвой паузы, проговорил отчетливо, словно вколачивая каждое слово:
– Никто. Никогда. Не должен. Видеть. Двух. Президентов.
Хомутов вдруг с ослепительной ясностью вспомнил тот день, когда его увидела прислуга. Еще тогда он подумал, что ее счастье, что видела она его одного. Если бы там был и Фархад – она тоже была бы мертва.
– Возвращайтесь к себе! – распорядился Сулеми отрывисто и спрятал пистолет в кобуру. – И никогда не выходите в коридор. Вы были предупреждены.
46
Прием по случаю Дня Благодарения в американском посольстве оказался многолюдным. Для гостей отвели два зала, один из которых предназначался собственно для приема, в другом стояли фуршетные столы, и присутствующие перемещались из одного в другой по мере Надобности, что походило на беспорядочное броуновское движение.
Бахир со скучающим видом прошелся вдоль столов, с некоторым удивлением отметив, что устроители приема отказались от спиртного, предлагая гостям только прохладительные напитки. Несмотря на сухой закон, действовавший в Джебрае, американцы обычно не таились, хотя президент Фархад однажды и выразил свое неудовольствие этим обстоятельством.
Американский посол ответил на это, лукаво прищурившись:
– Мы, господин президент, совершенно готовы пойти на компромисс, но тогда в дипломатическом корпусе начнутся
Фархад молча проглотил шпильку и больше к этому вопросу не возвращался.
Сегодня президент страны отсутствовал, его представлял военный министр, и посол Соединенных Штатов дружески приветствовав его, поинтересовался, чем вызвано отсутствие господина Фархада.
– Товарищ Фархад чрезвычайно занят, – лаконично отвечал Бахир.
Посол кивнул, показывая, что понимает, и переключился на других гостей, но спустя несколько минут снова появился рядом с Бахиром.
– Если не возражаете, я хотел бы показать вам наш зимний сад. Там чудесно, – посол улыбнулся какой-то своей мысли.
Смысл этой улыбки Бахир понял, лишь оказавшись в зимнем саду посольства. Среди буйной растительности виднелись небольшие столики, иллюминированные цветными фонариками и уставленные батареями разномастных бутылок. Бахир ухмыльнулся. Греши, но…
– Что вы предпочитаете? – спросил появившийся снова посол. – Виски, коньяк? Может быть, каплю джина с лимоном?
Бахир покачал головой.
– Нет, благодарю вас.
– Неужели этот запрет распространяется и на вас? – удивился посол.
– Я не хотел бы давать некоторым людям повод говорить о моей распущенности.
Посол внимательно посмотрел на Бахира.
– Сейчас вы откровеннее, чем были десять минут назад.
– В стенах вашего посольства не следует предаваться упражнениям в красноречии. Советские прослушивают все эти помещения.
Посол вскинул голову. Новостью для него это не было, но то, что об этом заговорил Бахир…
– Вы убеждены в этом? – тонко улыбнулся посол.
– Я регулярно знакомлюсь с материалами, которые предоставляют нам советские службы.
Это еще не было разговором – лишь прелюдией. Посол позвенел кубиками льда в бокале. Но Бахир умолк и, казалось, не собирался продолжать беседу.
– И президент Фархад не выражает неудовольствия подобным положением вещей? – поинтересовался посол.
– Советские – наши друзья.
Интонация, с которой это было сказано, говорила о многом.
– Весьма прискорбно, что президент склонен смотреть лишь в одну сторону. Такой крен может привести к тому, что его лодка зачерпнет воды и пойдет ко дну. – Посол смотрел на министра выжидательно.
Этот разговор назрел давно, посол был к нему готов, и сейчас продвигался осторожно, стараясь не сделать ложного шага.
– Перекосы в политике всегда опасны, – согласился Бахир. – В особенности здесь, на Востоке.
– Неужели президент этого не сознает?
Бахир пожал плечами. Он не прочь был продолжить этот разговор, но в то же время испытывал страх.
– Мне кажется, в окружении президента присутствуют люди, готовые взять на себя ответственность за судьбу страны, – сказал посол.