На вершине власти

Гриньков Владимир Васильевич

– А на чем основан приговор?

– На материалах дела, – Бахир указал на стопку наспех подобранных папок, громоздящихся на столе.

– Значит – всех… – Хомутов встретился взглядом с полковником, и сердце его стиснул спазм.

– Хотите взглянуть? – предложил министр.

Следовало отказаться, но не было сил противиться. Хомутов каменно промолчал, и это молчание Бахир расценил как согласие и направился к дверям.

Он шел чуть впереди, и Хомутов вспомнил Гареева – тот точно так же спускался в подвал, где должны

были расстрелять какого-то джебрайца. «Я боюсь его», – сказал про себя Хомутов, но продолжал следовать за полковником покорно, как приговоренный. Спустились в подвал. Бахир отпер одну из дверей, и Хомутов, еще не переступив порога, увидел трупы – они были уложены в ряд вдоль противоположной стены. Первое, что бросилось Хомутову в глаза, – босые ступни мертвецов. Он отвернулся, и Бахир, поняв, что президент не собирается входить, перевел дух и буднично проговорил:

– С врагами надо расправляться без малейшей жалости.

Хомутов вздрогнул.

75

Абдул и Амира завтракали вдвоем, сидя по разные стороны широкого стола, уставленного блюдами. Амира хмуро поигрывала вилкой, не поднимая глаз, будто была одна в просторной столовой. Ее молчание было тяжелым, давило, Абдул это физически ощущал. Он попытался разрушить ненавистную тишину:

– Ищейки, наверное, с ног сбились, разыскивая нас. Неделя прошла – Фархад рвет и мечет.

Амира никак не реагировала на его слова.

– Скоро все уляжется, – продолжал он, – и мы уйдем отсюда. Я надеюсь, что…

Неожиданно он оборвал фразу на полуслове и отшвырнул от себя тарелку.

– Что происходит, в конце концов?! – выкрикнул Абдул. – Ведь все позади! У тебя что – до сих пор нервный шок?

Только теперь, казалось, Амира услышала его, подняла взгляд.

– Я не боюсь, – произнесла она тихо. – Ни тогда не боялась, ни сейчас.

– В чем же дело?

– Я думаю – Аллах нас карает.

– За что?

– За то, что связались с неверными.

– С какими еще неверными? – помрачнел Абдул.

– С американцами. В этом все дело. Аллах хочет, чтобы мы казнили предателя, мы – орудие его воли, но он не позволяет нам сделать это до тех пор, пока мы получаем помощь от неверных.

– Послушай…

Амира помотала головой, давая понять, что хочет договорить, и Абдул умолк.

– Нам не раз удавалось приблизиться к предателю вплотную, но все срывалось в последний момент. Это знак, Абдул. Опомнись! Ведь ты и сам понимаешь, что…

– Все средства хороши ради такой цели! – проговорил Абдул жестко.

– Ты стал игрушкой в лапах демонов пустыни! Ты убил Муртазу…

– Он мог повредить делу…

– Он мешал одному тебе! Его смертью ты хотел отвести от себя подозрения!

– Меня не в чем подозревать!

– Ты продался неверным!

– Меня нельзя купить! Я использую их…

– Это они тебя используют!

Всех нас! Им нет дела ни до Джебрая, ни до джебрайцев! Этот Джереми Вуд…

– Оставь его в покое!

– Он – твой повелитель, сущий демон! А ты – раб демона!

– Замолчи! – выкрикнул Абдул, багровея.

Ему потребовалось несколько долгих секунд, чтобы призвать на помощь всю свою выдержку. Надо успокоиться, чтобы внятно объяснить все: почему они укрылись в этом доме, где не видно ни одного джебрайца, а только лишь американцы, ради чего здесь оказался Джереми Вуд, который ежедневно проводит два-три часа в беседах с Абдулом… Однако он не успел: Амира, бешено сузив глаза, произнесла:

– Сначала мы потеряли Хусейна, потом – Муртазу… Никому не нужные смерти, не приблизившие нас к цели ни на шаг.

– Мы доберемся до Фархада! – снова сказал Абдул, но в его голосе не было прежней уверенности.

– Мы шли греховным путем. Веление Аллаха нельзя исполнить, опираясь на силы зла.

Абдул криво усмехнулся.

– И что ты предлагаешь? – спросил он.

Амира промолчала, спрятав лицо.

– Хорошо, – начал Абдул примирительно. – Давай поговорим об этом позже. Возможно, я в чем-то и неправ.

Он поднялся из-за стола, мгновение потоптался в нерешительности и вышел, хлопнув дверью.

Вуд ждал его на втором этаже, в кабинете, устланном хоросанскими коврами.

– Как спалось?

Абдул пожал плечами, невольно выдавая плохое расположение духа. Вуд понял этот жест по-своему.

– Забудьте о неудачах! Это случается сплошь и рядом, но если к чему-то очень стремишься, успех приходит.

– Я не сомневаюсь в этом, – буркнул Абдул, опускаясь в кресло.

Их ежедневные беседы должны были дать Буду главное: возможность прочувствовать, насколько можно рассчитывать на этих людей. Неудачи последних месяцев были очевидны, и хотя Абдул выказывал решимость идти до конца – было видно, что он крайне подавлен.

– Сегодня мы обсудим ваши действия в дальнейшем, – сказал наконец Вуд.

Абдул слушал его рассеянно, но Вуд сделал вид, что не замечает этого.

– Нельзя больше рассчитывать на такие вещи, как стрельба из окон, – он развел руками. – Этот вариант начисто отпадает. По нашим сведениям, служба безопасности принимает меры, которые полностью исключат возможность покушений в районе дворцовой площади.

– Я испытал это на собственной шкуре, – заметил Абдул.

Сейчас он думал о том, что их последняя попытка с самого начала была обречена, и чудом удалось спастись. Вуд, словно прочитав его мысли, произнес успокаивающе:

– Судьба вас хранит. Вам суждена долгая жизнь.

Абдул усмехнулся.

– Пришла пора действовать иначе, – сказал Вуд. – Мы поможем вам выбраться из Хедара и укроем в надежном месте на юге.

– И мы будем отсиживаться там до скончания веков?