На вершине власти
Шрифт:
– Под вашим руководством, господин президент, джебрайский народ многого добьется.
– Этот народ многого добьется под любым руководством, не только под моим, – пожал плечами Хомутов.
Посол смотрел на собеседника с изумлением. Этот Фархад оказался вовсе не таким туповатым царьком, как он привык считать.
– Вы считаете, что в Джебрае могут произойти изменения? – поинтересовался он осторожно.
– А разве здесь все идеально и ничто не нуждается в улучшении?
Итальянец сосредоточенно
– Я не в праве давать советы в подобных случаях, – сказал посол уклончиво.
– И все же?
Итальянец пожал плечами:
– Если речь идет о коренных преобразованиях… – начал он задумчиво.
– Но иногда бывает достаточно одного толчка, – напомнил Хомутов.
– Нет, нет, – покачал головой посол. – Косметические меры ни к чему не ведут. От того, что вы слегка измените, скажем, лицо человека, его подлинная суть не изменится, не так ли?
– Почему же? – живо возразил Хомутов, внутренне посмеиваясь над таким поворотом их беседы. – Измените внешность, дайте человеку шанс начать с чистого листа – и он преобразится.
Он-то знал, о чем говорил. Итальянец сдержанно улыбнулся, отставил стаканчик с рубиново-золотым настоем.
– Я читал книгу доктора Мольца, – заметил он. – Его еще называли «доктор Пигмалион». Он специалист в области пластической хирургии.
Хомутов взглянул на посла несколько обеспокоенно, но в его словах, похоже, не было двойного дна.
– Наблюдая за судьбами своих пациентов, Мольц пришел к выводу, что смена облика еще не делает человека другим. Если в его душе не произошло никаких изменений – он остается тем, чем был до операции. Так и с народом, – посол сделал округлый жест, – если вы хотите что-то изменить, но изменения эти поверхностны и не затрагивают сути национального характера, – ваши усилия бессмысленны.
– Возможно, в чем-то вы правы, – сказал Хомутов, хотя и не был согласен с итальянцем. – Как, вы говорите, зовут этого «доктора Пигмалиона»?
– Мольц. Я готов прислать эту книгу, господин президент, если она интересует вас.
Хомутов сдержанно кивнул. Чай был выпит, беседа близилась к завершению. Наконец посол поднялся из-за стола и склонил голову в дипломатическом поклоне, но не уходил, пока президент не скажет последнее слово.
– Что же касается нефти, господин посол, – подвел черту Хомутов. – Мне представляется, что к этому разговору мы еще вернемся.
Итальянец удалился. Дверь не успела закрыться, как показался Хусеми.
– Полковник
– Разве сегодня намечена встреча с ним? – вскинул брови Хомутов.
Он снова чувствовал себя как школьник, которого неожиданно вызвали к доске.
– Нет, – отвечал Хусеми.
– Так в чем же дело?
– У него крайне важный вопрос.
– Разве нельзя подождать до завтра? – попытался уклониться Хомутов.
Хусеми промолчал, давая понять, что не ему надлежит отвечать на это.
– Пригласи полковника, – сказал Хомутов, стараясь скрыть досаду.
В присутствии министра он всегда стремился заняться чем-нибудь второстепенным, чтобы не выдать себя. Из высокой стопки папок, сложенных на краю стола, Хомутов выдернул первую попавшуюся и раскрыл, якобы знакомясь с бумагами. Тем временем полковник уже входил в кабинет с традиционным выражением озабоченной преданности на лице.
Хомутов сдержанно поздоровался, отодвинул папку, но закрывать не стал, подчеркивая, что занят и не сможет уделить много времени.
– Я решил не готовить докладную записку, а обратиться к вам лично, – заявил Бахир, – поскольку мое дело относится к сфере безопасности государства.
После паузы он уточнил:
– И прежде всего вашей личной безопасности, товарищ президент.
Хомутов смотрел на министра рассеянно, словно его личная безопасность казалась ему вещью не столь уж существенной, гораздо важнее – интересы страны, но полковник, похоже, считал иначе.
– Ваша безопасность, товарищ президент, обеспечивается не только соответствующей службой, но во многом зависит и от того, кто находится рядом с вами. Я имею в виду личный состав президентской охраны.
– А что там с личным составом? – Хомутов заинтересовался. – Есть сигналы?
Он всегда считал, что опасность для него исходит только извне, здесь же, во дворце, под защитой гвардии, он в безопасности.
– Пока ничего подозрительного, – успокоил Бахир. – Дело в том, что некоторые люди несут службу во дворце по пять и более лет и досконально знают как расположение помещений, так и ваш распорядок дня.
– И что же?
– Если некто пожелает получить интересующую его информацию, он сможет сделать это, даже не побывав во дворце – через работающих здесь людей.
– Допустим, – согласился Хомутов. – Что же вы предлагаете?
– Персонал необходимо сменять через определенные промежутки времени.
Хомутов прикинул, чем это может ему грозить. Выходило – ничем. Он и сам заменил обслугу в первые же дни после своего водворения в президентские апартаменты.
– Хорошо, – сказал он после паузы. – Готовьте людей, а мы посмотрим, кого вы введете во дворец.
Он захлопнул лежавшую перед ним папку.
– У вас все, полковник?