На землях рассвета
Шрифт:
1.
Лэйми успел ощутить уже знакомый (откуда?) ожог разрыва - он провалился в брешь в ткани мироздания, куда-то очень глубоко... потом просто падал с замершим от страха сердцем... потом врезался в воду и окунулся с головой.
Вода была теплая, и, судя по вкусу, не особенно чистая. Прежде, чем он успел наглотаться её, что-то горячее и жесткое обвилось вокруг его талии, и с презрительной легкостью вытянуло наверх. Через секунду раздался шумный всплеск, а потом - негодующий вопль Охэйо.
Лэйми облегченно
В общем, в этом не было ничего страшного, - однако его схватило, обвиваясь, что-то горячее, упруго-гладкое, похожее на ворох наполненных теплой водой шлангов.
Лэйми бешено забился. Нет, бесполезно. Его держали старательно и цепко, и, похоже, куда-то несли. Ничего больше понять он не мог, - тут не было ни искры света, ни зги.
Сначала Лэйми слепо таращился в темноту, потом, поняв, что это бессмысленно, закрыл глаза, сосредоточившись на иных чувствах. Судя по всему, он был очень глубоко под землей, - этот густой плотный воздух... и это тепло...
Юноша весь обратился в слух. Звуков здесь было множество - шаги, шорох, лязг металла, какое-то похрюкиванье, чавканье, утробное рычание, даже, вроде бы, голоса. Как-то сама собой в воображении сложилась картина: исполинский туннель с каменным полом, с поперечными ответвлениями, с широкими арками, ведущими в громадные залы, - и везде кишат несчетные твари, что-то несут, делают, разговаривают...
Ему следовало бы сойти с ума от страха, - но тут же Лэйми с удивлением понял, что до этого ещё далеко. Конечно, ему было страшно. Ещё бы! Но чтобы вопить, биться в конвульсиях, портить любимые штаны? И... не могло ли оказаться так, что какой-то тайной его части всё это - животная вонь, жар, темнота - казалось, быть может, даже уютным? Да, вполне. Вот только объятия этой многорукой мерзости... Лэйми подумал, что если повезет из них вырваться, он год не вылезет из ванны.
– Лэйми, ты здесь?
– звонкий голос друга раскатился под высоким сводом, до ужаса невозможный в этой кошмарной норе.
– Здесь!
Ничего больше он сказать не успел, - тугая петля обвила горло, сдавила так, что перед глазами юноши поплыли радужные круги, потом разжалась. Понятно... ну, тварь!
Ему удалось выдернуть правую руку из скользкой петли, и Лэйми старательно всадил ногти в резиновую на ощупь шкуру. Тварь дернулась - ага, больно!
– потом его шею сдавило так, что потемнело в глазах (это в таком мраке-то!), а из пережатого горла вырвался придушенный писк. Понятно...
Лэйми расслабился. Инстинкт подсказывал ему, что трепыхаться без толку не следует, - чем более покорным и вялым он будет казаться, тем меньше ему же самому и достанется. Есть на месте его явно не собирались. Глядишь, подвернется более удобный случай. И вот тогда...
2.
Его несли долго. Достаточно долго, чтобы юноша начал уже испытывать что-то вроде нетерпения, - сколько же можно его тащить?
Впрочем, это время вовсе не пропало даром, - он успел составить представление об этом подземном городе (а это действительно был город, если судить по размерам). Вначале он решил, что оказался в том мире, откуда был нанесен тот чудовищный удар, который Охэйо называл Всеобъемлющим Прорывом, потом передумал. Кое-что здесь, - прежде всего, запахи - было очень даже знакомым. Пару раз он слышал человеческие голоса; возможно, ему показалось, но он, похоже, всё ещё был в своем родном мире, возможно, даже в городе, только на глубине в милю или две. На своей родине (какой бы она ни была) твари не стали бы таиться в подземельях...
Постепенно вокруг становилось всё тише, эхо - короче. Потом донесся постепенно нарастающий шум льющейся воды. Лэйми ощутил запах мокрого камня. Когда тебя держат на весу в полном мраке, нельзя толком ощутить поворотов и даже того, вверх тебя несут или вниз, но юноше казалось, что они постепенно спускаются. Вонь незаметно ослабела... или он просто принюхался?
Неожиданно его перевернули вниз головой. Щупальца захлопотали, очень ловко стаскивая с него одежду. Лэйми рванулся, освободил ногу и старательно лягнул. Пятка врезалась в нечто, напоминавшее на ощупь автомобильную камеру, но кары не последовало. Напротив, его опустили на пол и подтолкнули под струи падавшей откуда-то сверху теплой воды.
3.
Даже скажи кто-то Лэйми, что ему дают помыться лишь затем, чтобы было приятней пожирать его заживо, он бы не отказался. Ни мыла, ни мочалки правда, не было, одни ладони, - но он старательно стирал с себя грязь, особенно там, где его касались, стараясь не пропустить ни одного клочка кожи.
Вдруг его локоть коснулся чего-то живого, он отскочил... а через секунду услышал испуганный вскрик Охэйо.
– Аннит, ты здесь?
– Здесь!
Рука друга коснулась его бока, потом сжала плечо.
– Как ты?
– Пока жив. А ты?
– Как видишь.
Неожиданно для себя Лэйми улыбнулся. Как мало надо человеку для счастья! Только что он думал об одном, - начнут ли его обгладывать с ног или сначала смилосердствуются схватить за горло, - а теперь ему, вроде, совсем не страшно, хотя и надо бы, - вдруг трапезу начнут с товарища? Тут сам себе горло разорвешь...
Его мягко, но очень решительно подтолкнули вперед. Лэйми не хотелось отпускать друга, но пришлось - иначе не получалось избежать мерзких прикосновений.
Юноша осторожно пошел во тьму, бесшумно ступая босиком по ровному каменному полу. Он чувствовал, что находится в большом, но не громадном помещении - может быть, по едва уловимому движению воздуха. Здесь было чуть прохладнее, чем в остальных туннелях.
Вдруг его протянутая рука коснулась чего-то бесплотного, неосязаемого - оно прошло сквозь его ладонь, заставив трепетать пальцы. Рука юноши отдернулась... но тут неосязаемое нечто коснулось его лба.
4.