Набат-3
Шрифт:
«Ничего не понял, — брезгливо отвернулся Вавакин. — Конченый человек». И направился назад в «Джаз-клуб».
Верх клуба отличался от подвала как небо от земли. • Если наверху можно было хотя бы дышать, то джазмены не додумались продавать воздух. Джазом, кстати, ни там, ни здесь не пахло, по бухало по мозгам изрядно. По крутым ступенькам Вавакин спустился в подвал вместе с другими, навстречу подымались сельдями насладившиеся таниами. Спустившись, Вавакин не смог толком оглядеться', настолько плотно держались один к другому танцующие.
«Что за херпя? — недоумевай Вавакин. — На кой ляд такие танцы? — По башке обухом лупил бит, теснота выжимала мозги. — Или здесь сплошь обкуренные?» Нет, убедился он, когда одна девица, завершив дерганье и страсти, развернулась и трезво пошла на выход.
Вавакин понаблюдал за остальными и пришел к выводу, что в основном здесь нормальная молодежь, а действо, в котором они участвовали скопом, не что иное, как групповое онанирование. С критической ухмылкой он забился в уголок, чтобы не затолкали, и понаблюдал еще немножко за членистоголовой массой тел.
Он сделал для себя и другое открытие: его принимали за бобра и многие телки дергались для пего.
Небольшого росточка девушка, миленькая и маленькая, лет пятнадцати от силы, пристроилась рядышком в закутке, чуть не задевая ею, и, сотворив из личика томное лукошко, задергалась в такт, помогая себе руками и ногами.
— Деточка, — не выдержал Вавакин, — давай я тебя домой отвезу?
— Поехали, — не останавливаясь, ответила девчушка. — Сто баксов, любая служба.
— Да я тебя до твоего дома хочу отвезти, — сказал Вавакин, думая, что она не поняла его.
— У меня сложно, только на лестничной плошадке. Пятьдесят баксов. >1 не виновата.
«Твою мать! — изумился Вавакин. — Вот по какому случаю можно сказать — святая простота*.
— Поехали, — решился Вавакин пи с того ни с сего.
Девчушка подача ему ладошку и пошла за ним к лестнице.
«И что теперь делать с этим подарком?» — раздумывал
Вавакин над своей неожиданной смелостью, пробираясь сквозь плотные слои сливок московской молодежи. Девчушка вилась за ним покорно, как за локомотивом. Сидящие за столиками девицы пытались хишпо задержать взглядами уплывающего бобра, Вавакин не хотел замечать эти взгляды. «А впрочем, чего бы и не развлечься с этим цыпленком? Кнопочка приятная, трахну, пожалуй». Да, в самом деле, девчушка вызывала у пего аппетит.
На улице, отойдя подале от входа, Вавакин поднял руку, подзывая такси. Частник вызвался везти за сто рублей, Вавакин согласился, хотя плата показалась чрезмерной. Впрочем, он столько лет не катался на такси или
— А у вас есть своя машина? — вкрадчиво спросила Кнопка.
— И не одна, деточка, — самодовольно ответил Вавакин. — Я в клуб с приятелем приехал, а беспокоить не хотел.
— Мы к вам едем?
— Куда ж еше...
— Как здороно! — чмокнула губами Кнопка и бесцеремонно забралась с ногами на сиденье» положив голову ему на колени.
— Сколько ж тебе лет? — склонился к ней Вавакин.
— Не волнуйтесь, я псе умею. А так — четырнадцать. Только деньги вперед, как договорились...
Вопросов больше не нашлось. «А что? — уговаривал себя Вавакин. — Когда-то и такое дело надо попробовать».
Он пе стал прятаться от охраны и доме, придумывать заумные причины, хмель веселил, делал сто отважным, и, проходя мимо окошка консьержа, он бросил на ходу: «Со мной». Кнопочка покорно шла рядом, как с отцом, и только в квартире оживилась.
— М-м-м, — понимающе оглядывала она квартиру, переходя на ты. — Знатные хоромы. Надо было бы с тебя пятьсот баксов брать.
— Уймись, — без отеческих ноток в голосе отвечал Вавакин. — Тебе и согни за глаза хватит. Давай в ванну.
— Присоединяйся, — пе моргнув глазом пригласила Кнопка. — Где у нас ванна? Вот ванна. О. джакузи! Ну, дядя, поплаваем!
Торопиться следом Вавакин по стал. Разделся, лениво оглядел расползшийся свой торс, скользнул взглядом ниже. Не красавец. Мини-перчик. Ну и что? Не конкурс красоты, но он оплачивает.
Прикрыв голос тело лозунгом «Кто платит, тот и заказывает музыку», Вавакин уверенно шагнул в ванную.
Кнопка блаженствовала.
— Слушай, тут так здорово! — скрывалась она в пене и выныривала в другой стороне. — Обожаю! Кайфовалище! — Опять нырок и вскинутые ручонки нал пеной. — Давай предаваться!
Вавакин переступил разумность, как переступают край ванны. Шелк воды, и шелк ласковых слов, и веселье в клочьях пены. Он скакнул за коньяком и шерри-бренди, а Кнопка щебетала и восторгалась им, и все было дозволе- по, даже такое, о чем Вавакин не подозревал. В общем, как он старше был возрастом, так она опытом. Впервые Вавакин ощутил себя суперменом, чему способствовали восторги Кнопки.
В спальне веселье продолжилось, и Вавакин разве что не летал под потолком. То милое личико мелькало перед его посом, то маленькая попка до тех пор, пока Вавакин не отключился.
Включился в девятом часу утра.
— Кнопка! — простонал он. — Сделай кофейку.
Молчание.
Цап-цап сбоку — никого. Проснулись нехорошие мысли. Поднялся с трудом и первым делом проверил карманы пиджака. Все цело, даже смятые десятки на месте.