Набат. Агатовый перстень

Шевердин Михаил Иванович

Всё тот же голос с хрипотцой выкрикнул в полу­тьме:

— Я сделал свое дело!

Ишан прошёл решительным шагом по проходу. Перед ним его люди ударами прикладов расталкивали курбашей.

Рёв голосов, винтовочная пальба потрясли стан зятя халифа.

Глава тридцать шестая. ГОЛОС ХАЛИФА МАЪМУНА

Считай свою жизнь всецело вет­ром.

Ферид-эд-Дин Аттар

Отчаянные попытки Энвербея в период, предшество­вавший

последним событиям, открыть себе дорогу на юг не удались. Он только распылил свои силы, прика­зав басмаческим отрядам занять все переправы на бур­ной и глубоководной реке Вахш, от гор до устья при впадении в Аму-Дарью, носящую здесь название Пяндж. Энвербей объявил тогда во всеуслышание, что Кухистан неприступен, что река Вахш — непреодоли­мый рубеж. На юг к англичанам скакали гонцы, езди­ли многочисленные уполномоченные. Энвербей уже меньше кричал о всетурецком государстве, помалкивал он и о великих идеях ислама. Зять халифа вёл переговоры с Ибрагимбеком, оставшимся в тылу Красной Армии, о мире, о дружбе, взаимной помощи. Караваны с патронами, винтовками беспрепятственно достигали лагеря Энвербея близ Бальджуана. С каждым днём его положение укреплялось. Энвербей уже поджидал артиллерийские орудия и готовил новое наступление.

Все отчётливее становилась задача Красной Ар­мии — наступать немедленно.

Правая колонна частей Красной Армии атаковала Вахшские переправы, но безуспешно. Тогда в устье Вахта было введено судно из Амударьинского паро­ходства. Удалось найти стариков-каюкчи, они оказа­лись отличными лоцманами. Медленно двигалось судно вверх по течению реки, впервые с тех пор, как первые капли воды скатились с ледников в ложе реки. По­ражённые и испуганные басмачи, не посмели даже оказать сопротивления.

Две роты стрелков высадились на левый берег Вахша и быстpo прогнали басмачей. Под прикрытием пехоты совершилась переправа кавалерийского дивизиона.

Коротким ударом красные заняли Джилликуль. Будёновцы вышли на оперативный простор.

Для басмачей появление кавалерии на левом берегу Вахша прозвучало ударом грома. После нескольких стычек части Красной Армии захватили важнейшие переправы на Пяндже-Чубек и Богарак. 17 июля кон­ница вступила в город Куляб.

Так рухнула башня из слоновой кости, построенная Энвербеем. Теперь по всей линии государственной гра­ницы появились советские бойцы, и требовались боль­шая ловкость и умение, чтобы посланцы Энвербея могли пробраться в Афганистан. Армия ислама ока­залась отрезанной, а сам Энвербей почти окружён.

Красная конница не прекращала своего движения ни на час, несмотря на всё возраставшее сопротивление басмачей. Гриневич не давал басмачам покоя. Удар, направленный через Санг и Турткуль, заставил Энвер­бея запрятаться в старинном арке Бальджуана. Но, сломив упорное сопротивление, красные бойцы выбили зятя халифа из Бальджуана и отбросили его на высоты близ Ханабада.

Осталась-единственная дорога на восток, в сторону городка Ховалинга.

Но Энвербей мобилизовал все силы, и 27, 28, 29 июля шли ожесточённые бои. Басмачи лавами в пол­торы тысячи сабель неоднократно бросались на красно­армейские части, но неизменно их напор и пыл разби­вались о стойкость советских бойцов. В результате трёхдневных упорных боёв, понеся большие потери, Энвербей отступил к Ховалингу и здесь созвал всех главарей на достопамятный совет, окончившийся столь драматично.

Всю ночь в энверовском стане царили паника и не­разбериха, вызванные выстрелами

ишана. Ворвавшиеся вслед за этим в лагерь мюриды Сеида Музаффара от­крыли бешеную стрельбу. В кромешной тьме, не разби­рая дороги, ломая и сметая палатки, юрты, топча друг друга, мчались ошеломлённые растерянные массы конных и пеших людей. На рассвете появилась вблизи красная конница. Паника стала всеобщей. Ибрагимбек бежал один из первых. Он не любил, когда пули свис­тят над ухом.

Армия ислама ещё носила своё громкое название. На самом деле она состояла сейчас из деморализован­ных банд, слабо связанных друг с другом.

В ночь на 4 августа из Бальджуана на Ховалинг двинулись две колонны: правая — по долине реки Кзылсу, в составе 2-го батальона, 2-го эскадрона и взвода артиллерии, и левая — в составе 15-го и 16-го кавалерийских полков через высоты севернее Кзылсу. Днем 4 августа произошла стычка красной конницы с передовыми частями противника. В восьми верстах от города Бальджуан было решено остановить против­ника. Опасались, что он уклонится от боя. По агентурным сводкам, крупнейшие басмаческие вожаки переполоши­лись. Они чувствовали, что поражение армии ислама грозит им гибелью. Что произошло с Энвербеем и его штабом, никто ничего не знал, но именем зятя халифа действовали его правая рука Давлет Мингбай и турки. Плетьми, палками, расстрелами наместе басмачи беспо­щадно загонялись под заколебавшееся зелёное знамя пророка. В общей суматохе, неразберихе промелькнула круглая персидская шапка господина персидского купца Мохтадира Гасана-эд-Доуле Сенджаби. Многозначитель­ная фраза его облетела всех воинов ислама: «Английские пушки уже близко, о правоверные». Больше господина купца никто не видел, как никто не видел и английских пушек.

Большие конные массы басмачей тем не менее на­капливались в ряде пунктов.

Для решительного удара назначили 16-й кавполк. Кон­ники двинулись в обход сопки, чтобы отрезать путь от­ступления группе главного энверовского командования.

1-й эскадрон двинулся в лоб на сопку, 2-й эскад­рон — с юга, 3-й эскадрон — с северо-запада.

Склон сопки был очень крут, и 1-й эскадрон при­шлось спешить. С гребня сопки противник вёл сильный прицельный огонь. Рассыпавшиеся в цепь красные кон­ники были очень малочисленны. Тем не менее эскад­рон выполнил свою задачу с честью.

Ночная тьма скрыла от посторонних глаз, что творилось в долине.

Наутро боевая обстановка прояснилась. И проясни­лась не в пользу красных частей. Организаторские спо­собности Давлет Мингбая сказались с полной си­лой. Ему удалось сосредоточить мощный ударный кулак.

Первый эскадрон оторвался от своих, расстрелял почти все патроны, и когда впереди на гребне сопки показались конные массы басмачей, положение сразу же определилось как тяжёлое, если не безвыходное. Среди басмачей гарцевали кавалеристы во френ­чах.

— Ого, — говорили бойцы, — уж не сам ли Энвер-паша?

Басмачи ринулись вниз по склону и, несмотря на ожесточённый огонь, смяли красных бойцов. Отчаянно отбиваясь, красный эскадрон скатился в долину, пресле­дуемый по пятам озверевшими от успеха воинами ислама.

Басмачи осмелели. Они явно затевали про­рыв. Как выяснилось, позади передового отряда двига­лись грозные массы конницы.

Главари басмачей не обеспечили хорошей разведка и, в пылу преследования, попали под удар 2-го и 3-го эскадронов. Произошла ожесточённая схват-ка. Масса басмачей была порублена. Уцелевшие рассеялись во все стороны.