Начало всех Начал
Шрифт:
Он прервал:
— Молчи. Не надо. Я их тоже любил. Но мы хорошо знаем, что Каин и даже Авель — дети Змея. Господь наказал тебя… нас, за тот проступок, когда ты… ладно, забудем те дни. Мы здесь и сейчас! Каина и Авеля давно нет, и наш настоящий сын — Сиф.
Сыны Каина заполонили мир, думал он с тоской. Я был не прав, воздерживаясь от Евы столько лет. За это время у Каина выросли дети, внуки, правнуки и правправнуки, что, в свою очередь, плодились и размножались. К моменту рождения Сифа потомков Каина уже миллионы. Так чего же я удивляюсь, что они
И вот сейчас начнет подрастать Сиф, моя копия. Сумеет ли он удержать свои мысли устремленными к Творцу и выполнять Его волю и Его Великий План, пока непонятный простым смертным?
А я, мелькнула мысль, выполняю ли?
— Я уже не бунтарь, — прошептал он, — чем больше постигаю причины Его поступков, тем больше я хотел бы не спорить, а помогать осуществлять Его Великий План… Эх, если бы тогда был умнее!
После Сифа Ева рожала почти каждый год на протяжении почти двухсот лет, потом уже реже, но все-таки детей было столько, что даже она не смогла бы всех назвать и перечислить, но, конечно, во главе Сиф, как самый старший, отмеченный печатью первородства.
Сиф подрос и взял в жены тихую и кроткую женщину. На сто пятом году родил от нее Еноса, а потом жена его каждый год исправно приносила по ребенку, однако внимание Сифа и все надежды были устремлены на Еноса, потому что право первородства было за ним.
Сиф придумал особые значки, которые он наносил на дерево, на камень или глину, научил своих детей их понимать и с тех пор удивлял остальных, предлагая сказать что-нибудь, тут же записывал значками и передавал детишкам недоверчивым, чтобы те отнесли его детям. И когда его дети произносили слово в слово то, что им было сказано, все смотрели на Сифа как на чудотворца.
И вообще Адам заметил, что Сиф, как и его дети, а потом и внуки меньше думали о Творце, хотя и выполняли Его заветы. Это и понятно, их не выгоняли из райского сада, у них не клокочет обида и не рождаются ядовитые слова в ответ. Они родились в этом мире и устраивались в нем, не зная о существовании другого. Если Адам ничего не умел, кроме охоты и собирательства диких плодов, то Авель вырастил приносимых отцом для забавы ягнят и создал свое домашнее стадо, сумел приручить волка, который охранял дом, а затем уже и стада.
Внуки Сифа наперебой приручали всяких диких животных и бахвалились друг перед другом, разъезжая на конях, буйволах и даже коровах. Научились строить телеги, так удавалось перевозить больше груза, чем тащить волоком, и Адам с изумлением смотрел, как большие просторные дома растут, как грибы после теплого дождя.
Енос на девяностом году дал жизнь Каинану, его еще называли Кенаном или просто Каином. После рождения Каинана Енос прожил еще восемьсот пятнадцать лет, дал жизнь тремстам сыновьям и ста двадцати дочерям.
Адам все это время, оставаясь охотником, забирался очень далеко и видел странные народы, которые уже и не помнили своих прародителей, а о самих Адаме и Еве имели
Каинан на семидесятом году родил Малелеила, который ничем не прославил себя, кроме того, что был первенцем. Род дальше считался по нему, хотя братьев у него было больше сотни, а сестер триста семь.
Малелеил на шестьдесят пятом году родил Иареда, тот известен больше всего тем, что его сыном был знаменитый Енох, самый праведный в этом поколении и который на шестьдесят пятом году уже обрюхатил жену, собираясь родить так непривычно рано сына…
«Дней Адама по рождении им Сифа было восемьсот лет, и родил он сынов и дочерей», — повторил он еще раз. Так или примерно так будет сказано, если будет кому говорить. Если воинственные потомки Каина не сотрут с лица земли потомков Сифа.
А пока дети появлялись, вырастали, сперва селились неподалеку, а потом приходили и сообщали, что намерены поискать другие плодородные долины, другие холмы для виноградников, другие масличные или финиковые рощи.
Мне девятьсот лет, сказал он себе с горьким удовлетворением, но не чувствую признаков старости. Все так же крепок телом, сильны руки, глаза видят остро, любого зверя одолею в схватке, а птицу сшибаю с дерева камнем или дротиком с первого же броска.
Сколько у него детей, даже Ева не помнит. Про внуков и говорить не приходится, все живут по многу сот лет, так что нередко внук женится на прапрапрапрабабушке, что все такая же молодая и веселая, а прапра- и еще раз много раз «пра-» дед берет в жены внучку или племянницу.
Плодитесь и размножайтесь, повторил он. Населяйте землю. Преобразовывайте ее, рыхлите почву и засевайте зерном, собирайте урожаи. Что ж, получилось не так, как рассчитывал Господь, но и не так, как полагал жить он, Адам…
Сегодня Ева… заспанная и сердитая, купала в реке младших детей. Двоих выкупала… трое еще дурачились за кустами, еще двое просто убежали, заявив, что они уже взрослые и умываются по утрам сами.
Ева не стала настаивать, лишь бы не забывали мыться, только строго напомнила, что проверит их шеи и уши, а пока ей хватает забот и с этими. Внезапно небо сперва потемнело, затем осветилось пугающе-ярким светом. И сразу же раздался вселенский Голос:
— Долго спишь, дщерь! В каком ты виде покажешься мужу?
Ева смутилась, все еще со сна растрепанная и неопрятная, сказала с трусливой виноватостью:
— Да я сперва детей выкупала… сейчас за себя примусь.
— Детей… хорошо… — одобрил Голос строго. — Всех выкупала?
— Всех… всех… — торопливо ответила Ева.
Она чувствовала неладное… все-таки врет, но еще хуже вот так взять и признаться, что проспала рассвет, а это для настоящей женщины недопустимо.
Голос с небес прогремел:
— Что ж… так тому и быть.
Ева вздрогнула, по всему телу вздулись пупырышки, словно очутилась под ледяным ветром. Небо медленно приняло обычный вид, она поняла, что Господь уже забыл о ней, занявшись другими делами.