Начнём с воробышков?
Шрифт:
Оу-о-о!
Крошки щёлкали, проскакивая по хоботу. Вокруг определённо становилось чище и начинало пахнуть разогретой пылью.
Не поздно ли я взялся? — подумал Перфилов, заглянув в темнеющее окно. Но довёл дело до конца, свозив пылесос в кухню и в прихожую.
Оу-о…
Выдернутый из розетки аппарат ещё секунды три гудел, затихая. Вытряхивать мешок Перфилов не стал, просто отвёз пылесос обратно в кладовку.
Что ж, так лучше.
Осталось спасти мир. А потом? Потом супергерои выходят на пенсию…
Перфилов
Собственно, чистка пустоты закончена.
Он отхлебнул кефира. Муха, жужжащая между занавесками и стеклом кухонного окна, его умилила. Живая. Брюшко с синеватым отливом.
Да, наверное, не хорошо будет подводить Вовку, если мальчишка будет бороться со своей проблемой, а он, Перфилов, со своей не будет. Не честно и подло.
Да и вообще — пора уже попытаться.
Чего ему хочется? Из очевидного — конечно, покоя. Но покоя, похоже, не завезли. Дефицит-с. Вибрации-с. Ещё понимания хочется. Очень простое, на самом деле, желание. Простое и невыполнимое. Потому что понимать — это любить. А он и сам себя не очень-то любит. Он себя терпит, как ежедневный ритуал.
Ладно. Ещё хочется осмысленности.
Некоторые вот считают, что смысл жизни мужчины находится в женщине, и само наличие женщины уже снимает этот вопрос. Только вот опыт с Марго убеждает в обратном. Жутко чувствовать себя бесплатным приложением к квартире. Ещё жутче — домашним животным, которому в процессе дрессировки дозволяют припасть к телу.
Бр-р-р! Куда делось то, что он чувствовал к ней раньше?
Не найдя ответа, Перфилов пожал плечами и допил кефир. А вообще, конечно, всё просто, подумалось ему. Что составляет в человеке интерес к жизни? Удовольствия. Дело. Люди. Что побуждает жить его, Перфилова? Ничего.
Впрочем, нет, это было до Вовки.
Перфилов неожиданно понял, что только что отодвинул дату предполагаемого самоубийства на несколько месяцев вперёд. Рановато пока самоубиваться. Ха-ха, люди просто так квартиры не пылесосят! Если пылесосят, значит, на что-то надеются.
Ещё один интерес к жизни — чудо. Вовке в любом случае надо будет помочь. А это займёт определённое время.
Перфилов выключил телевизор и не без удовольствия растянулся на диване. Надо будет план опытов составить. Как гасить злость, на чём гасить, что использовать для её перенаправления. Надо бы завтра, кстати…
Он завернулся в покрывало и заснул, не додумав мысль.
Среди ночи ему показалось, что кто-то стукнул в дверь, но стук больше не повторился, и Перфилов, вскинувшись было на звук, быстро заснул снова.
Утро началось со звонка в дверь.
Кнопку давили требовательно, с коротким перерывом, потом начали разбавлять трезвон глухими ударами в дерматиновую
Перфилов со сна никак не мог взять в толк, что случилось. Пожар? Потоп? Пошатываясь, выбрался в прихожую, кое-как пригладил волосы и после этого только открыл.
За дверью оказалась полиция.
— Участковый уполномоченный старший лейтенант Синцов, — представился, на мгновение приложив ладонь к фуражке, высокий, с землистым лицом пожилой полицейский.
— Сержант Терёхин, — сказал второй, лобастый и молодой.
Перфилов мотнул головой.
— А что, собственно…
— Давайте пройдём в квартиру, — предложил Синцов.
— Пожалуйста.
Полицейские вошли, выдавив Перфилова сначала вглубь прихожей, а потом — в комнату. При этом сержант сунул любопытный нос в кухню и в туалет.
Перфилов, торопливо набросив покрывало, сел на диван, участковый выбрал кресло, его коллега встал в проёме, отрезая путь к бегству.
— Руслан Игоревич, — начал Синцов, положив на колени тонкую папку с гербом, — я бы хотел задать вам несколько вопросов.
— По какому поводу? — спросил Перфилов, холодея.
— Я всё расскажу, но чуть позже. — Синцов помял лицо и взглянул на собеседника усталыми глазами. — Вас зовут Перфилов Руслан Игоревич?
— Да, — кивнул Перфилов.
— Можно паспорт?
— Конечно. Он в куртке, в прихожей.
Перфилов привстал.
— Не надо, сидите, — сказал участковый и обернулся к сержанту: — Лёша, посмотри у Руслана Игоревича в куртке.
— Ага, это я мигом.
Сержант Терёхин боком отступил к вешалке.
Перфилов подумал: пантомима. Цирк. Два клоуна. В животе болезненно слиплось. Не Вовкина ли мать нажаловалась?
Получив паспорт, Синцов несколько минут заносил его данные в бумажку. Затем отложил документ на столик.
— Что ж, с этим ясно, — он поднял голову. — Руслан Игоревич, вы знакомы с неким Полуярким Николаем Максимовичем?
— С кем?
— С гражданином Полуярким Николаем Максимовичем, — терпеливо повторил Синцов. — Постарайтесь ответить честно.
— Честно, я не знаю, кто это такой, — сказал Перфилов, чувствуя, как предательская дрожь скользит в голосе.
— Вы уверены? — остро посмотрел участковый.
— Совершенно.
— Полуяркий Николай Максимович проживал в сожительстве с Сухаревой Вероникой Павловной в квартире номер тридцать один этого же дома, — сухо произнёс Синцов. — Говорят, у вас с ним был конфликт.
— Ах, этот Николай!
Прозвучало фальшиво, и Перфилов покраснел.
— Этот Николай украл у меня пальто! — заявил он.
— Убивали и за меньшее, — подал реплику сержант.
— Лёша, — с укоризной произнёс Сивцов и, что-то записав, наклонился к Перфилову: — То есть, пальто явилось причиной конфликта?