Начнем все сначала
Шрифт:
Чтобы не слышать отговорки, стремительно взмахнул рукой, прощаясь сразу со всеми, быстро развернулся и сбежал к себе, не оглядываясь. Жанне осталось только бессильно хмуриться, глядя на его улепетывание.
Через пару часов, выждав, по его мнению, вполне приличное время для приготовления ужина, Павел пришел к Берсеневым.
Елизавета Александровна с Жанной накрывали на стол. Чопорно поздоровавшись, Павел прошел на просторную кухню, где в будние дни ела вся семья, и присел в уголке, жадными глазами следя за Жанной. Тут же крутилась и Аня, скептически на него посматривая. Она
Но вот все было готово, и на кухню пришли Дмитрий Сергеевич с Мишкой. Все чинно сели за стол. Уха показалась Павлу потрясающе вкусной. Он спросил рецепт, и Жанна не преминула его уколоть:
– А что, в следующий раз ты готовить будешь сам?
Павел пожал плечами.
– Вряд ли у меня получится так же вкусно.
Жанна хотела добавить что-то еще, но Дмитрий Сергеевич строго на нее посмотрел, и она уткнулась носом в тарелку. Ужин пролетел быстро, и Павел вынужден был попрощаться. Елизавета Александровна мирно пригласила его приходить еще, а Жанна пренебрежительно вздернула нос.
Павел вышел на улицу и присел на пень под старой рябиной. Но сегодня это укрытие его почему-то не устроило. Бесшумно, как кошка, он перепрыгнул через высокий забор и оказался во дворе. Давно его знавший сторожевой пес Смелый и не думал лаять. Позванивая цепью, подошел к нему поближе и в знак приветствия боднул большой черной головой. Павел погладил его и прошел в огород, отделенный от двора высокой изгородью с небольшой калиткой.
Темнело, грядки с овощами были почти уже неразличимы. Павел по едва видимой тропке дошел до кустов белой и красной смородины и остановился возле них. На одном кусте белой смородины ягоды уже созрели, и он положил в рот кисточку. Вкус был приятный, кисло-сладкий. Ему припомнилось детство, когда он с родителями приезжал на дачу к дедушке с бабушкой. Там был точно такой же куст белой смородины какого-то старинного сорта.
Он простоял возле него минут десять, рассеянно посматривая вокруг. За спиной заскрипела калитка, и он испуганно присел, не желая, чтоб его застукали за поеданием ягод на чужом огороде.
Кто-то легкими шагами шел прямо к кусту. Павел затаился, надеясь, что его не заметят. Человек подошел поближе, и Павел прерывисто вздохнул – это была Жанна! Он криво усмехнулся, – вот и ответ на его молитвы.
Она принялась щипать смородину, а он, бесшумно распрямившись, подошел сзади, отрезая ей пути к отступлению.
– Привет! – постарался сказать это тихо, чтоб не напугать, но она все равно вздрогнула и подскочила на месте.
– Какого лешего ты тут делаешь? – голос у нее дрожал.
– Тебя жду. Нам надо спокойно поговорить.
Она прокашлялась и ответила уже спокойно.
– Мы давным-давно с тобой обо всем договорились.
– Неправда. Ни о чем мы не договаривались. Единственное, что я от тебя слышал – это то, что ты не хочешь меня видеть.
– За это время ничего не изменилось, это я тебе гарантирую.
Он попытался взять ее за руки, но она сделала быстрый шаг назад.
– Жанна, давай начнем все сначала!
Она чуть слышно фыркнула.
– Сначала
Он замер.
– Почему?
– Догадайся сам!
До Павла начала доходить неприятная истина.
– Неужели это из-за того? – про аборт говорить ему отчаянно не хотелось, но она и так все поняла.
– Да! Теперь ты понимаешь, почему я тебя видеть не могу? И не приставай ко мне больше! – она обошла его, как столб, и побежала по уже невидимой тропке.
Павел опустился на еще теплую землю и закрыл лицо руками. Все оказалось еще хуже, чем он предполагал.
Дома открыл холодильник, вынул бутылку водки, тупо посмотрел на нее и поставил обратно. Напиться, конечно, можно, но что от этого изменится? Ничего. Можно, конечно, и в город вернуться, но исчезнет ли это тревожное чувство, говорящее ему, что еще не все потеряно?
Он посмотрел в окно на темное, без звезд, небо. Вот такая у него и жизнь – ни одного просвета. Внешне как будто все благополучно, но стоит копнуть поглубже, и оказывается, что в его жизни ничего хорошего нет.
Перед глазами встал нежный облик Жанны, и он упрямо наклонил голову. Он не оставит свои попытки, нет. Не для того он проторчал здесь столько лет, чтобы улепетнуть, поджав хвост. И, по сути, ему все равно, будут у них с Жанной дети или нет. Он знает немало счастливых бездетных семей. Вот только как убедить Жанну, что это не беда? Ведь ей, как каждой нормальной женщине, хочется иметь своего собственного ребенка.
Жанна медленно шла с речки, вдыхая запах цветущего луга и ловко перескакивая через небольшие лужицы. Сзади послышался стук копыт, и она оглянулась, прикрыв глаза от солнца ладонью. На огромном гнедом жеребце ее догонял Павел. Она напряглась, ей вовсе не хотелось с ним разговаривать. Но скрыться было некуда – она стояла посредине нескошенного луга, и укромных местечек поблизости не было.
Он остановил коня рядом с ней, держась в седле как заправский наездник. Под ним был Гранд, один из самых горячих жеребцов их хозяйства. Она с невольным уважением окинула голый торс мужчины, весь в буграх от крепких мускулов, и сильные руки, уверенно держащие поводья. Чуть склонившись к ней, Павел предложил:
– Подвезти?
Она привычно отказалась:
– Нет, не хочу, спасибо.
Мрачно хохотнув, он заметил:
– Как приятно иметь дело с воспитанными людьми. Ты никогда не посылаешь меня к чертовой матери, просто вежливо отказываешься иметь со мной дело.
Внезапно послав коня вперед, подъехал вплотную к ней. Резко наклонившись, ухватил за талию и посадил перед собой.
Жанна испугалась, но виду не подала.
– Сейчас же опусти меня! Я тебе не игрушка!
Он хмуро согласился:
– К сожалению. Будь ты игрушкой, насколько было бы легче жить! И, учти, твои слова о детях ничуть меня не смутили. И, вообще, я считаю, что все поправимо. Вот когда в последний раз ты была у врача?
Жанна задергалась, не зная, что ответить. О визите к язвительной врачихе даже думать было больно, не то, что говорить.