Над бездной
Шрифт:
— А тебе его очень жаль, моя дорогая? — спросил Сервилий.
Аврелия робко подняла на своего жениха взоры, полные слез, и ответила:
— Да, мне его очень жаль.
— Я не хочу отвечать Бариллу на любовь любовью, — сказала Катуальда, — не хочу никого любить, пока я рабыня, потому что между рабами нет законного брака.
— Ты знаешь, Аврелия, что твой учитель бежал из каменоломни? — спросил Сервилий.
— Нет, я ничего о нем не слышала, — ответила Аврелия, — мне все казалось, что он работает в тяжелых оковах и страдает, ужасно страдает…
Катуальда молчала, потупив глаза; она, боясь выдать своего учителя, ничего не говорила никому о их редких свиданьях.
— Да,
— Ах! — вскричала Аврелия, готовая лишиться чувств.
Катуальда поддержала зашатавшуюся госпожу, чтоб она не упала, усадила ее на траву и стала ласково утешать.
Отойдя от своей невесты, Сервилий тихо проговорил сам с собой:
— Бедная жертва насилия, жестокости и скуки деревенского захолустья!.. она уже любит… только не того, кого надо.
Аврелия очень мало разговаривала со своим женихом во время завтрака; ее главным желанием было, как можно скорее выпроводить поэта, чтобы продолжать хозяйственные занятия.
Однако Сервилий не уходил; он, точно нарочно, в этот раз медленнее обыкновенного ел похлебку и баранину, запивая вином с водою. Его лицо было задумчиво; он хорошо понимал, что его визиты в тягость невесте; давно уж он догадался, что Аврелия не любит его. Долго он мучился вопросом, как ему поступить с любимой девушкой: воспользоваться ли ее покорностью воле отца, или с самоотвержением отказаться от нее? Долго его мучил вопрос: просто ли Аврелия его не любит, потому что ее сердце не отвечает на любовь человека, старого относительно ее лет? или же она не может любить его, полюбивши другого?
Завтрак кончен.
— Мое присутствие мешает твоим занятиям, Аврелия? — спросил Сервилий.
— Не могу этого отрицать, Сервилий, — ответила невеста, — я принесу тебе свежих фиговых ягод, орехов, винограду, смокв; наслаждайся, если можешь, один твоим симпозием [11] . Я тебе, пожалуй, принесу и восковые дощечки [12] ; призови твою музу в ожидании батюшки.
— Я охотно разделил бы мой симпозий с музой, если б не имел сказать тебе нечто важное. Я давно ждал случая быть с тобою наедине; давно мне хотелось, Аврелия, высказать тебе все, что таится в моем сердце, и услышать твой ответ, не вынужденный грозными взорами отца, а внушенный тебе свободной мыслью твоего духа. Пойдем в сад, Аврелия!
11
Симпозион — греческое слово, вошедшее в употребление у римлян; оно значило десерт, а в более широком смысле — послеобеденная попойка.
12
Такие дощечки употреблялись вместо аспидных досок для чернового писания; на них писали заостренными палочками, тупым концом которых было легко изгладить написанное.
— Я не знаю, о чем тебе так необходимо говорить со мною, потому что один только ответ услышишь ты, Сервилий, от меня, как при отце, так и без него: воля родителя священна. Покоряясь воле моего отца, я согласна вытерпеть его выговоры за неисправность моих хозяйственных занятий, и буду занимать тебя хоть до заката солнца, если ты сам не пощадишь, не отпустишь меня.
Эти последние слова прозвучали так грустно и жалобно и сопровождались
Прислуживавшая за завтраком Катуальда в эту минуту явилась в триклиний с огромною корзиною десерта, достаточного на десятерых.
— Мне кажется, — весело заговорила она, — мой добрый новый господин желает кушать десерт под открытым небом… к сожалению, в этом саду нет ни беседок, ни лавочек; негде присесть, кроме огромного дикого камня, что лежит под старою миртой… не беда! я вынесу рогожку моего изделия, красивую, чистую рогожку, и постелю там… ах, нет! я теперь без церемонии принесу хороший ковер: ведь старый господин уже не может теперь прибить меня!..
И не дождавшись ни согласия, ни возражения, веселая галлиянка убежала из комнаты; возвратившись с огромным пестрым ковром, она взвалила на голову корзину с десертом и, придерживая правой рукой это, а левой на плече ковер, пошла, напевая, с террасы в сад за своими господами.
Расстелив ковер на камне и поставив на него корзину, Катуальда весело обратилась к своему господину:
— Желаю тебе приятно скушать десерт, господин!
— Нам вдвоем с Аврелией не съесть так много, — ответил Сервилий, — полакомься и ты!
Он дал Катуальде яблоко и горсть орехов.
— Если б тебе пришлось поскорее раздавать орехи в дверях! — сказала Катуальда с улыбкой, намекая на обычай раздавать орехи домочадцам невесты пред свадьбой, когда жених уводит ее из родительского дома и раздает, преимущественно детям, лакомства в дверях, как бы платя за пропуск.
Веселая невольница ушла. Сервилий и Аврелия остались одни в саду.
Они сидели на огромном, плоском камне под старою, развесистою миртой, защищавшею их от палящих лучей солнца, еще не высоко стоявшего на небе. Все было тихо вокруг; лишь изредка доносились в сад разные отдаленные звуки: то пастух в горах наигрывал на своей тростниковой семиствольной флейте-сиринге простую мелодию вроде бездиезной гаммы, однообразную и заунывную; то кухарка или судомойка стучали чем-нибудь в кухне, то собака на дворе отрывисто тявкала на комаров и мух, мешавших ей спать.
— Ты слышала, Аврелия, чего желает Катуальда? — спросил Сервилий, прервав неловкое молчанье.
— Что? — отозвалась Аврелия, как бы не понимая его вопроса; ее мысли были далеко от ее гостя; она думала о странном известии об участи Аминандра, перемешивая эти мысли с разными хозяйственными соображениями и опасением гнева отца. Ей больше всего теперь хотелось только одного, — чтоб Сервилий поскорее ушел.
— Разве ты не слышала слов Катуальды? она желает, чтобы мне поскорее пришлось раздавать в дверях орехи. А ты желаешь этого?
— К чему напоминать мне об этом, Сервилий! я всегда желаю, чего желает мой отец…
— А твое собственное сердце?
— Кому какое дело до этого!.. мое сердце верует в богов и боится их гнева; мое сердце почитает старших…
— Но любит ли оно меня, Аврелия?
— Любит ли? — повторила девушка, зардевшись ярким румянцем.
— Знаешь ли ты, моя несравненная, моя милая Аврелия, настоящую любовь?
— Люцилла и ты, вы оба так много говорили мне о любви в последние годы, что я в самом деле начала верить в эти чары, но поддаваться им мне нет времени… Помона [13] гонит от меня прочь Венеру.
13
Богиня полевых продуктов.