Над пропастью поржи

Лис Ната

— Тебе показалось! — Злата скривила лицо. — Розы как розы!

— А может, скажем ей? — пискнула Марфа и посмотрела умоляюще на подругу. — Что в этом такого, если она будет знать?

— Это всего лишь сказки! — закатила глаза Злата. — Не стоящие внимания.

— Я очень люблю слушать сказки, — не сдавалась я. — Расскажите, пожалуйста.

То ли «волшебное» слово подействовало, то ли Злата и впрямь решила, снизойти до объяснений, но я все же добилась своего.

— Говорят, что этот куст посадил сам король для

своей жены, которую нежно любил.

— Король? — спросила я.

— Да, отец Его Величества. — ответила Марфа, закусив губу.

— Пф-ф-ф, нашел что подарить! — фыркнула Злата. — Розы то совсем не пахнут!

Я хотела возразить, сказать, что аромат исходящий от цветов просто божественен, но меня остановили слова Марфы:

— Поговаривают, что только истинная пара короля могла почувствовать их запах.

— Сказки все это! Не пахнут они! — настаивала на своем Злата. — Ты что-то почувствовала? — она посмотрела на меня в упор.

— Н-нет, — соврала я.

«Может, мне показалось? Может, общая атмосфера сада на меня так повлияла, а мозг додумал?»

— Вот! — довольно сказала Злата. — А я что тебе говорила? — обратилась она к растерянной Марфе.

— Я только предположила, — пискнула та.

— Пойдемте скорее! — к нам навстречу спешила Фекла. — А то чай остынет! Все уже готово!

* * *

Прекрасная белоснежная беседка ротонда, обвитая плющом, с полукруглой купольной крышей тонула в зелени кустов барбариса. По центру стоял круглый стол, накрытый кружевной скатертью. Девушки, сидящие за ним, о чем-то тихо беседовали, попивая чай из фарфоровых чашек, и ждали нас.

Новость о возможной истинности совершенно украла у меня аппетит.

«Истинная… Что это значит? Что меня не отпустят ни при каких условиях? Все? Это конец?» — грустно подумала я.

Я безразлично посмотрела на горку еще дымящихся пирожков и отвела взгляд в сторону пруда. На нем, в самом центре, плавал великолепный лебедь с длинной изогнутой шеей и чистил перышки. Мне захотелось рассмотреть его поближе поэтому взяв с собой пирожок, в качестве угощения, я отправилась на берег.

— Ц-ц-ц-ц… Эй, плыви ко мне сюда! — крикнула я лебедю, а сама отломила от пирожка небольшой кусочек и бросила его недалеко от берега. — Плыви сюда, мой хороший. У меня для тебя кое-что есть.

Но царственная птица даже бровью не повела, зато на мое угощение нашелся другой желающий.

Из глубины вынырнул большой зеркальный карп, он разрезал водную гладь мощным плавником, и широко открыв рот, без труда поглотил плавающую на поверхности сдобу.

— Ого! Вот это аппетит! — восхитилась я, и отщипнув еще кусочек, бросила его в воду. — Кушай на здоровье, раз птичка отказывается.

Но угощение так и осталось плавать на поверхности. Я наблюдала за ним с интересом, как рыбак следит за поплавком в ожидании поклевки, но рыба не появлялась.

Вдруг

я услышала всплеск у самого берега, посмотрела вниз и отшатнулась. Почти у самых моих ног кверху пузом плавал тот самый карп. Он последний раз слабо ударил плавником по воде и затих.

— Что это? Почему это? Неужели?.. — страшная догадка пришла мне в голову и я, схватив рыбу в качестве доказательства, рванула в сторону беседки. — Стой-те! Не ешь-те пи-рож-к-и-и-и! — кричала я задыхаясь.

— Ты ополоумела что ль? — выпучила на меня глаза Фекла.

— Это у нее что, рыба? — взвизгнула Злата и сморщилась.

— Да, дохлая! — подтвердила я. — Ее отравили!

— Кхе! Как это? Кто? — чуть не подавилась конфетой Забава.

— Я-я! — призналась я, а потом подумав, добавила. — Пирожок был отравлен! Не ешьте их! — ткнула я рыбьим хвостом в тарелку с пирогами.

— Фу! Убери эту гадость! — взвизгнула Злата.

— Сумасшедшая! — фыркнула Фекла. — Пироги наисвежайшие. Только с утра испекла! — обиженно. — Выдумываешь ты все! — в подтверждение своих слов она схватила верхний пирожок и откусила от него чуть меньше половину. — Вот-ф, смотфи, новмальные они!

Я же, недолго думая, схватила тарелку с оставшейся выпечкой, и швырнула ее об землю.

«Пусть они лучше считают меня сумасшедшей, чем последуют моему примеру».

— Еще кто-нибудь пробовал пироги? — отчаянно выкрикнула я.

Все замотали головами.

«Точно, теперь я для них „с приветом“… Ну и пусть! Зато живы останутся».

— Ох! — выдохнула Фекла и повалилась мимо стула. — Плохо!

— Воды! Живо! — скомандовала я. — Позовите лекаря кто-нибудь! Ну, что вы все стоите?

Казалось я говорила со стенами. Девушки столпились вокруг нас с Феклой и, открыв рты только и делали, что хлопали глазами. Первой пришла в себя Забава.

— Если это яд, то лекарь не успеет прийти, — задумчиво произнесла она.

— Может, промывание желудка поможет? — спросила я Забаву.

— Не знаю. Времени мало. Нужно противоядие…

Тем временем Фекле становилось все хуже и хуже. Ее кожа побледнела и на лбу проступила испарина.

— У тебя есть что-нибудь… универсальное? — с надеждой спросила я.

— Ты думаешь, я все ношу с собой? — хмыкнула Забава.

— А рвотное есть? — решительно спросила я.

— Хм… Сейчас посмотрим… Вот, нашла! Только бы воды хватило, — Забава посмотрела на стол и с досадой выдохнула. — Похоже, все выпили.

— Я здесь! Я принесла! Пропустите! — рядом с нами присела Марфа и протянула кувшин с водой. — Вот, до ручья сбегала.

— Молодец! — похвалила ее Забава. — Но нужно еще. Сможешь принести?

— Угу! Я сейчас!

Марфа снова убежала, а мы принялись отпаивать Феклу снадобьем, растворенным в родниковой воде. Это было очень сложно сделать, поскольку девушка то и дело теряла сознание.