Над пропастью поржи
Шрифт:
— Аха-ха… говоришь, как Золотая рыбка.
— Рыбы не говорят, — хмыкнул я. — Или в твоем мире дела с этим обстоят как-то иначе?
— И в моем не говорят… Даже есть выражение «нем как рыба». Золотая рыбка — героиня детской сказки. — улыбнулась Алена.
— Как-нибудь расскажешь?
— Ох, Тархан, зубы мне не заговаривай! Решил просьбу мою не исполнять, да?
— Я тебя слушаю, — обреченно выдохнул.
«Неужели, попросит сейчас ее отпустить? И что тогда мне делать?»
—
С этими словами Аленка закрыла глаза, сложила губы в трубочку и потянулась ко мне…
«Ну как ребенок!» — усмехнулся я про себя.
А потом до меня дошел смысл ее слов.
— Ты просишь себя поцеловать? — зачем-то уточнил я, до конца не веря в реальность происходящего.
— Да… А что в этом такого? — смущенно улыбнулась Алёна.
— А ты когда-нибудь целовалась с мужчиной?
Вопрос был «не в бровь, а в глаз». Я видел, как девушка изменилась в лице, стала грустной, а затем в ее серых безднах плеснулось пламя.
«Кажется, я ее обидел, а ведь все так хорошо начиналось… И вот зачем я это спросил?»
— Целовалась! — гордо сказала она.
Это прозвучало, как гром среди ясного неба. Отчего-то мне захотелось придушить того самого мальчишку, который однажды сорвал первый поцелуй с губ моей любимой. А в том, что это был именно сопливый юнец, а не мужчина, у меня не было никаких сомнений, иначе бы Алена не просила бы меня ТАК себя поцеловать.
«Ох, милая, сейчас я покажу тебе как правильно целоваться!»
Я придвинулся ближе и легко коснулся рукой ее лица, провел невидимую линию от виска до подбородка.
— Расслабься, — попросил я мягко. — Я исполню твою просьбу.
Алена закрыла глаза и ее длинные ресницы затрепетали, как крылья прекрасной бабочки.
Она была напряжена. Я это чувствовал всем своим существом. Ее волнение и страх ускоряли бег крови в моих венах. Между нами и впрямь была связь… Пока еще робкая, зыбкая, как песок, но отрицать ее было бессмысленно. Я понял это и надеялся, что Алена, в скором времени, тоже поймет, на сколько прочные нити связывают наши судьбы.
Я нежно притянул девушку к себе и накрыл ее сочные губы своими. В этом момент я осознал, что не жил вовсе, а существовал в ожидании «того самого» поцелуя. Все вмиг померкло, забылось, стерлось из памяти. Остались только мы вдвоем.
Алена расслабилась и, прильнув ко мне всем телом, запустила свои пальчики в мою шевелюру на затылке:
— М-м-м…
— Сладкая мой, любимая, — шептал я точно в бреду. — Как же долго я этого ждал…
Я углубил поцелуй и прижал хрупкое тело еще ближе, желая слиться с Аленой воедино. Я слышал, как бьются в унисон наши сердца, как становится общим дыхание. Мне хотелось большего, но я заставил себя остановиться.
— Тебе понравилось? —
— Очень! — выдохнула Алена, и мечтательно закрыв глаза, коснулась подушечками пальцев припухших губ. — Я запомню этот поцелуй, ведь в реальной жизни, он вряд ли бы случился.
— Почему? — удивился я.
— Потому что наяву тебе есть, кого целовать кроме меня! А я не пью из общественного стакана! — хмыкнула девушка и горделиво вздернула носик.
Я хотел спросить, кого она имеет ввиду, но передумал, посчитав, что для «сна» и так было достаточно много разговоров.
— А теперь ложись спать! — сказал я, стараясь не быть сильно навязчивым.
— Спать во сне — это что-то новенькое! — хмыкнула Алёна. — А ты побудешь рядом пока я не усну?
Как я мог отказать? Это было выше моих сил, ведь о большем, на данный момент, я не смел и мечтать.
— Можно? — спросил я, показывая рукой на место рядом с ней.
— Можно, если осторожно. — рассмеялась девушка. — Ложись. Только без рук! Ладно?
Я нехотя согласился, ведь все же хотел обнять свою любимую.
Алена подвинулась, уступив мне больше места. Я снял обувь и прилег на кровать.
Мы лежали лицом к друг другу и я все никак не мог отвести глаз от Алены. В лунном свете она казалась мне удивительно-сказочной и нереальной. Будто бы это я сейчас спал и видел прекрасный сон и мне совсем не хотелось, чтобы он заканчивался.
— О чем думаешь? — спросил я, глядя на манящие губы.
— О том, что ты красивый… сильный, большой и что моя кровать слишком мала для тебя, — хихикнула Алена. — Вон, ноги не помещаются.
— И впрямь… а я и не заметил даже. — улыбнулся, посмотрев вниз. — Я ничего вокруг, кроме тебя не замечаю. — признался искренне и взял девушку за руку. — Так значит, ты считаешь меня красивым? А ведь совсем недавно назвала меня мужланом и неандертальцем…
— Очень красивым мужланом и неандертальцем, — парировала Алена, зевнув.
Я усмехнулся:
— Ну хорошо, пусть будет так…
Я видел, как тяжелели ее веки, как взгляд становился расфокусированным и затуманенным.
— Спи, любимая! — прошептал я, укрывая Алёну одеялом.
Она ничего не ответила мне, потому как уже крепко спала. Я придвинулся к девушке и обнял.
Алена была такой маленькой, по сравнению со мной, такой уязвимой, что я поклялся самому себе, что никому на свете не дам ее в обиду и уберегу от всех напастей.
Едва заря коснулась небосвода, я покинул спальню любимой, тихо прикрыв за собой дверь.
Этим утром я твердо решил, что сегодня же расскажу Алене, что я и есть тот самый дракон, который ей так понравился.