Надежда Тальконы
Шрифт:
Надежда мгновенно перебросила оружие в левую руку, намереваясь продолжить бой, но это оказалось излишним. Едва лишь увидев кровь, парнишка в ужасе замер, напрочь забыв, что нужно обороняться. И кончик лезвия рапиры Надежды немедленно коснулся его груди, не причинив, впрочем, никакого вреда.
Но даже это не вывело парня из ступора. Он продолжал, закаменев, стоять на с месте, бессильно опустив руку с рапирой.
Зато мгновенно среагировали охранники, метнувшись на помощь своей Праки.
— Спокойно! — окриком остановила их Надежда. — Всем стоять! Все нормально.
А
Теперь не выдержал кто-то из руководства Школы и закричал:
— Врача! Немедленно!
— Спокойно! — уже с намечающимся раздражением повторила Надежда. И вполголоса обратилась к своему недавнему противнику.
— Где у вас тут можно руки помыть? Проводи меня, пожалуйста.
На удивление, парень все же ее услышал с первого раза и стронулся с места, так и не выпуская из рук оружия. Альгида тенью последовала за ними.
Глубокая царапина, хоть и кровоточила довольно обильно, ничего особо страшного из себя не представляла. А вот блузка была безнадежно испорчена. Увы, уже не наденешь. И вид крови, особо яркой на белой ткани, явно, будет шокировать окружающих.
— Если Аллант узнает, точно, поссоримся. А уж Найса и говорить нечего… Никак, бедный, не может привыкнуть к тому, что я вовсе не тепличное растение. Хотя, ничего особого и не случилось, подумаешь, царапина!
Кто-то осторожно постучал в дверь. Надежда через плечо показала большим пальцем здоровой руки, пареньку все еще не отошедшему от шока:
— Пойди, проверь, кого еще несет? И не пускай никого.
Курсант вернулся почти сразу. В руках у него была аптечка, новый флакон пенки для рук и полотенце в стерильной упаковке. Надежда благодарно кивнула и спросила, успокаивающе улыбаясь:
— Как хоть тебя зовут?
— Курсант Граси. Кадав Граси, — немедленно отозвался парень, вздергиваясь по стойке «смирно».
— Вот что, Граси, нож у тебя есть?
— Не-ет.
— Жаль. — И протянула ему свою блузку, держа ее за воротник и манжет правого рукава, — тогда рви. Надо же мне в чем-то выйти. — Кадав прибавил глаза, но, подчиняясь, с треском оторвал окровавленный рукав.
— Вот. Молодец. А теперь — другой, для симметрии.
Кадав повторил рывок. И протянул изувеченную блузу Рэлле Тальконы.
Она с невозмутимым видом надела ее, ощипав мотающиеся нитки, и мельком покосившись на еще заметную полоску почти зажившего тонкого шрама.
Кадав уловил этот взгляд и с испугом спросил:
— Рэлла Тальконы, пожалуйста, скажите, что мне теперь будет?
— Как что? Пойдешь ко мне в телохранители, раз уж ты такой шустрый. Согласен?
Кадав попытался сползти на колени, но Надежда остановила его.
— Давай как-нибудь обойдемся без этой дворцовой чепухи. По-моему, нам уже пора идти и подбирать тебе напарника. Вот сейчас умоюсь и пойдем. Раскупорь мне полотенце.
— Но, Рэлла Тальконы, как же Ваша рука?
— Я не умру
Директор Школы умоляюще сложил руки:
— Рэлла Тальконы, ради всего святого, может быть, Вы как-нибудь без оружия обойдетесь?
— Могу и без оружия. — И обратилась к первому из оставшихся в строю курсантов — Рукопашному бою обучен?
— Да, Рэлла Тальконы. — четко ответил парень.
Надежда улыбнулась и дважды поманила его сомкнутыми пальцами левой кисти.
Имитация боевой схватки, напоминающей танец, лишь с намеками на удары и захваты, без непосредственных касаний, была грациозно-красивой, но слишком короткой.
Но и этого Надежде хватило, чтоб понять, что она слишком устала. Вот они — результаты отсутствия регулярных тренировок. Да тут еще и самолечение, которое тоже потребовало большой затраты энергии. Сейчас бы сесть посидеть, а лучше выспаться. Но оставшиеся курсанты ждут, и она подала знак к началу следующего поединка. И снова справилась, хотя и не так скоро.
А вот третий соперник: красивый, широкоплечий, с жестко очерченной линией скул и родинкой на подбородке, оказался ей не по силам. Она не сразу, но спохватилась, обнаружив, что давно уже защищается в полную силу, и ей не до нападения, лишь бы сдержать оборону. Но и это не удалось. Кончики пальцев противника почти коснулись ее подбородка.
Парень, виновато улыбнувшись, пробормотал:
— Извините, Рэлла Тальконы, но Вы уже убиты.
Она, соглашаясь, кивнула, вполне понимая, что действительно была бы трупом, если бы в настоящей схватке пропустила такой удар.
В принципе, можно было бы уже все и заканчивать. Но она не могла обидеть последнего оставшегося курсанта, хотя, конечно, он понял бы. Наверное. Но, пересиливая усталость, она вызвала и его, с трудом, но закончив поединок в свою пользу.
Она поблагодарила всех и попросила сопровождающих подождать пока приведет себя в порядок. На сей раз она ушла в умывальню только в сопровождении Альгиды. И пятнадцать минут из двадцати ей потребовалось для саморелаксации. Причем, уже отключая внешнее сознание, Надежда поймала себя на мысли, что предпочла бы сейчас принять капсулу стимулятора, а еще лучше сделать инъекцию. Входящее в привычку навязчивое желание любым способом подхлестнуть уставший организм, но оказаться в форме как можно быстрее. Неизбежное наследие десантного прошлого.
Под блейзером блуза выглядела вполне благопристойно. И, прикрыв вуалью все лицо до глаз, Надежда сама себе скорчила мерзкую рожу в зеркале, вскидывая брови и предельно опуская вниз уголки губ. После чего она шумно вздохнула и спокойно вышла, чтобы продолжить знакомство со Школой.
Следующая аудитория в которую пригласили войти Надежду, судя по вывеске на двери — третий курс пилотской группы.
Когда все восемнадцать курсантов после довольно четкого приветствия заняли свои места, преподаватель, заметно волнуясь, доложил, что проводится опрос по теме «вывод корабля в гиперпространство» и позволил себе предположить, что тема сегодняшнего занятия, возможно, будет неинтересна из-за большого количества цифр.